Если хочется, то можно! (но лучше подумай ещё)

– Пошёл ты, говнюк. Я думала хотя бы остаться с тобой в нормальных, дружеских отношениях, но нет! Зачем? Ты же сделаешь всё, чтобы унизить меня, хватит, пошёл в жопу.

– Ты никогда не сможешь найти человека, кто тебя вытерпит, гордая слишком.

– Это уже не твоя забота.

Я повернулась и пошла прочь. Мне не о чем с ним больше разговаривать. Человек больше для меня не существует.

 

Глава 7

 

Я в бешенстве хлопнула дверью. Господи, это уму непостижимо, на сегодня это было слишком! Из глаз лились слёзы рекой, вытирать их уже было невозможно. Неужели никуда от этого ада не скрыться? Выбегая из квартиры матери, я успела прихватить свою пустую сумку, особо непонятно зачем. Денег в кармане тоже не было, да и откуда бы взяться карманам на юбке. Постояв в дверях, глядя уже на тёмную улицу, в бессилии опустилась на лавочку. Голова пульсировала от боли. Всё смешалось: слова Олега, матери. Я прислушалась к своим внутренним ощущениям, может, какое‑нибудь другое чувство заглушит мои мысли? Но, несмотря на те километры, что я сегодня прошла, и то, сколько времени было после приёма пищи, у меня ничего не болело, не ломило и есть совершенно не хотелось. Организм молчал. Я положила голову на колени, готовая заночевать на этой лавочке, только бы этот отвратительный день кончился. Грохот открывающейся двери заставил меня вздрогнуть.

– Ну и чё?! – Мать еле стояла.

Я спустила ноги с лавочки и выжидающе посмотрела на неё.

– Ну и?! – мать приподняла губу и обнажила зубы. Прищурив глаза, она смотрела на меня. – Пошла! – грубо бросив, мотнула головой в сторону подъезда.

– Нет, – спокойно, но твёрдо сказала я и метнула на неё ледяной взгляд.

– Ну и х**с тобой! – плюнула мать и закрыла дверь.

Я снова забралась на лавочку с ногами. Господи, как стыдно, это же никогда не изменить. Неужели я никогда не выпутаюсь из этой паутины? Неужели меня всегда будет тянуть к таким людям, как мать и Олег? Неужели я не смогу себя перебороть и послать их куда подальше? Зазвонил телефон впервые за пять месяцев. Я решила взять трубку.

– О, привет, – раздался радостный и в то же время удивлённый голос.

– Привет, удивлён?

– Нет, нисколько, чем занимаешься? – Лёша шумно выдохнул.

– Я просила не курить, когда со мной разговариваешь.

– Как, у тебя видеотелефон?! – изумился он.

– Нет, хороший слух.

– Где ты? – вдруг встревоженно спросил Лёша.

– На лавочке, – держась из последних сил, сказала я.

– Тебе плохо.

– Да, – заревела я. Слёзы вновь полились фонтаном.

– Я приду, – твёрдо сказал Лёша.

– Я далеко, не стоит. Не хочу. Я должна одна, я сама! – уже захлёбываясь слезами, говорила я. – Не хочу тебя видеть, ты мне не нужен! – чуть не кричала я.

– Я приду.

– Я на Мечникова! Доволен?! Сижу у сраной многоэтажки. Выгнана из дома в очередной раз. Брошенная, отвергнутая и на хрен никому не нужная. Что тут будешь делать?! Сопереживать, слушать?! Очнись! Здесь не розовые замки, спасать меня не надо, я разберусь со всем сама!!!

В трубку раздались гудки, я хлопнула крышкой «Самсунга». На душе было гадко, ну зачем? При чём тут он? Но держаться нет больше сил. Этот день бесконечен.

Я подняла голову. Из‑за светящихся окон и фонарей звёзд было не видно, даже луну заволокло тучами. Сжала рукой горло, такой истерики не было давно – это странное и пугающее чувство беспомощности и отвращения. Боль. Обида, агония в моём теле не прекращались ни на секунду. Пора было охладить голову, срочно, но мозг отказывался.

Минут через 15 я пришла в себя и стала анализировать ситуацию. Снова и снова повторялись в голове слова Олега: «Твоя гордость тебе в жизни не поможет». Последнее, что он бросил мне в спину. Облокотившись на стенку, я размышляла над смыслом слов. Конечно, если сейчас обуздать свою обиду, можно вернуться к матери и ничего не менять. Смириться, что тебя не ценят, да и зря было надеяться, что за месяц можно изменить человека. Вообще, нужно было понимать, что у неё тоже моральная травма, всё‑таки Димке сегодня 40 дней. И матери тоже тяжело, да и алкоголь всё меняет. Был бы Димка жив, всё по‑другому бы было. Незлобный, душевный, настоящий отчим, прекрасный друг. Жаль, что так рано не стало…

Ну, или остаться у Олега в саду и тогда быть использованной, хотя это не особо честно, все бы на эту ночь были довольны. Нет, я не могу, пусть будет гордыня. Да что угодно, я так не сделаю, не сегодня, не сейчас.

В принципе, можно вернуться к бабушке, идти сейчас до неё часа четыре, не меньше, но это не очень страшно, да и оптимальное на сегодня решение.

Я вскочила с лавочки и поняла, что мне нужно передохнуть, меня качало из стороны в сторону. Противное чувство, тело, проснись! Быстро! Надо!!!! Нет… Стресс даёт о себе знать. Организм не слышит. Снова забравшись на лавочку, я обняла колени. Сейчас подремлю, и всё будет хорошо, шумно выдохнула я. Но мысли в голове опять не дают расслабиться. А‑а‑а, дно…

 

Конец ознакомительного фрагмента