Фиктивный брак, или Я хочу, чтобы ты…

Это так здорово иметь такого отца, она провела пальцами по клинку.

Эдик уловил скрытую горечь, но расспрашивать не стал. Он вообще не собирался вдаваться в подробности о своей семье, а тем более об отце.

Я бы хотела научиться простейшим приёмам фехтования. Покажешь как‑нибудь?

 

Жених удивлённо изогнул бровь. Обычно его просили научить и поупражняться с ним в другом «постельном спарринге», а тут… Чудная.

 

А ты когда‑нибудь держала рапиру в руках? усмехнулся Эдик.

 

Нет. Но очень хотела. И я быстро учусь. Давай, сейчас попробуем?

 

Шутишь? Хочешь, чтобы мама меня отчитала за то, что не успел привести девушку в дом, уже дерусь с ней на шпагах.

 

Тогда когда? Лина не унималась, глаза горели. Видно, что её это сильно зацепило. Эдик улыбнулся, запал Лины почему‑то заводил и его. А еще захотелось преподать урок этой пигалице с ямочками на щеках, чтобы не высовывалась со своими странными просьбами.

 

Как будет у меня время.

 

А в воскресенье свободен?

 

Возможно, будет пара часов, уклончиво ответил он.

 

Тогда я приглашаю вас на спарринг, сэр, она приложила руку к лицу, отсалютовав сопернику, словно шпагою.

 

Ты занималась? Эдик наклонил голову. Девушка с улыбкой отрицательно покачала головой.

 

Тогда чего напрашиваешься на неприятности?

 

Почему сразу неприятности? Я прошу всего несколько приёмов показать. Другим же показываешь? Лина посмотрела на Эдика. Тот молча смотрел на неё. Нет? Не тренируешься? Ну, тогда я буду первая. Пожалуйста… Лина улыбкой опять продемонстрировала свои ямочки.

 

Эдик сомкнул зубы и хищно прищурился: поразительно, как эта простушка действует на него. Она делает это намеренно? Её взгляд в сочетании с такой улыбкой тёплой волной отдаёт по всему телу. И это неконтролируемо. А что не мог контролировать, ему не нравилось!

Хочешь спарринга? Будет тебе спарринг, зло произнёс он. Только потом жалеть не будешь?

 

В комнату вошла улыбающаяся Татьяна Ивановна, она сделала вид, что не заметила небольшого напряжения между молодыми.

 

Садитесь к столу.

 

Благодаря маме Эдика, потекла непринуждённая беседа. Вопросы чередовались рассказами и разговорами на общие темы. Татьяна Ивановна очень понравилась Лине. С ней было уютно. Она напоминала её маму, но только по характеру. Внешне же Татьяна Ивановна и выглядела лучше Людмилы Алексеевны, и держалась увереннее. Скорее всего, работа обязывала. Работала «будущая свекровь», как сегодня узнала Лина, секретарём‑референтом в большой компании.

«Наверное, даст фору молодым секретаршам с её внешностью и опытом», подумалось Лине. И больше о работе свекрови не заговаривали. Вернее, как Лина заметила, эта тема мягко переводилась Эдиком в другое русло. Покидая дом будущей свекрови, Лина поблагодарила за тёплый приём и на просьбу – обязательно посетить Татьяну Ивановну в скором времени – пообещала снова прийти в гости.

 

Знаешь, мне твоя мама очень понравилась, уже в машине не могла не сказать Лина. О лучшей свекрови, наверное, и мечтать нельзя. «Жаль, что невестка будет ненастоящей», не вовремя омрачила комплимент печальная мысль.

 

Ты тоже понравилась маме, так что превосходно сыграла свою роль. Я старался у вас, ты у меня.

Лина не стала оправдываться, что была искренна.

 

«Мы плохо знаем друг друга, поэтому как‑то не всегда правильно расцениваем слова… А может, это и к лучшему… Всё равно разбежимся через четыре месяца после регистрации». До самого дома они не разговаривали, углубившись каждый в свои мысли. Эдик остановился у подъезда Лины и повернулся к ней, прерывая затянувшееся молчание.

 

В субботу заеду за тобой в 16.30. Сначала побудем на дне рождения племянника, а потом на дачную вечеринку к друзьям. Оденься соответственно. Захвати с собой удобную одежду, что‑то из спортивного, на даче, возможно, переоденешься, чтоб комфортнее было. До субботы у меня времени не будет не увидимся. Позвоню в пятницу вечером. Если что‑то будет нужно, звони, но лишь в случае необходимости. Лишними пустыми звонками не обременяй меня, они мне ни к чему. Всё поняла?

 

Лина хотела возразить про звонки, ведь она не звонила ему ещё ни разу. И теперь уже точно не позвонит. Но смолчала, коротко кивнув и с кривой усмешкой отдав честь, произнесла:

 

Да, господин начальник. Мне всё ясно.

 

Эдик пропустил иронию мимо ушей.

Тогда, пока.