Гомункул

Олег ответил через полчаса. Без приветов и прочих вежливых расшаркиваний он прислал следующее: «Мне скучно. Пришли сиськи». Оксана отпрянула от экрана телефона. Перечитала сообщение тысячу раз и все равно не верила своим глазам. Он, что, тоже выпивает, как Юрка? У него биполярное расстройство? Только этим можно было объяснить, почему так резко отличались друг от друга сегодняшнее и вчерашнее сообщения. Если вчера Оксана с легкостью поверила, что ей написал настоящий Соколов, то сегодня ее поразило неприятное открытие: над ней кто‑то зло подшутил. Кто‑то очень жестокий, тот, кто догадался об ее чувствах к Соколову. Кто‑то внимательный, близкий к ней. Машка? Кроме нее было некому. Оксана не была гением, но и глупостью не отличалась. Сложить простые факты и сделать выводы не составляло для нее труда. Стало обидно, ведь внезапное счастье обернулось предательством близкой подруги. Да и черт с ним, с этим предательством, но вот то, что всё это время она радовалась пустому общению, питалась ложными надеждами – вот это было тяжко.

Сначала Оксана решила заблокировать фейковый фейк, удалить переписку, а на работе просто перестать общаться с предательницей. Но потом ей пришла в голову еще одна мысль, намного лучше: использовать ситуацию в свою пользу.

Оксана сделала скриншот переписки, зашла на настоящий аккаунт Соколова, выслала ему снятый скриншот и написала приветственное сообщение:

«Привет, Олег! Это Оксана с работы. Подозреваю, что стала жертвой розыгрыша. Это же не ты?»

Удивительно, но Соколов отреагировал почти мгновенно. Оксана даже не успела напридумывать варианты его ответов, а он уже прислал:

«Оксана, приветствую. Какой ужас. Конечно, это не я. Надо обязательно связаться со службой поддержки, пожаловаться на фейк. Я сам этим займусь, если ты не против». Сам решу и сам займусь – Оксане нравилась его мужская решительность. Впервые за день она улыбнулась и, наконец‑то, расслабилась. Все‑таки ей удалось добиться своего: она вела переписку с настоящим Соколовым! Но это было еще не всё. После ее сообщения: «Я так и поняла, что это не можешь быть ты. Да, делай то, что считаешь нужным», Соколов ответил: «Отлично» (с эмодзи «поднятый большой палец»), а потом – тра‑та‑та‑та – прислал ей запрос на добавление в друзья. Выкуси, Машка! Ты хотела посмеяться, придумала злую шутку, но невольно помогла наладить контакт с Соколовым.

Единственное, что удалось стерве Машке, так это украсть трепет от первого виртуального общения с Соколовым. Когда Оксана отвечала фейку, она чувствовала этот трепет, ее душа дрожала, сердце отчаянно билось, потели ладони. Когда же она писала настоящему Соколову трепета больше не было. Ушел, испарился трепет, ладони не потели, всё вышло по‑деловому четко и просто. Как покупка продуктов на кассе самообслуживания.

Оксана приняла запрос, выслала ответный, дождалась подтверждения от Олега (считанные секунды) и вот его страница стала ей доступна для просмотра, лайков и комментариев. Оксане было нестерпимо любопытно: вот сейчас она увидит соперницу, его девушку, пока еще не бывшую, пока еще настоящую. Это, конечно, вопрос времени, но все‑таки… Именно та девушка возможно находится сейчас рядом с ее Соколовым, обнимает его, целует, строит планы. Она знает Соколова, знает с тех сторон, о которых Оксана пока смеет только мечтать. Да, посмотреть на нее любопытно, но и страшно, отчего‑то невероятно страшно. Как зайти в комнату страха при бродячем цирке. Ты знаешь, что на самом деле тебе ничего там не грозит, но все равно боишься. Эх, ладно. Была не была! Оксана открыла страницу Соколова. На ней по‑прежнему висели всего три фотографии.

Публикация первая. Август, два года назад. Спокойная гладь моря, белый песок, безоблачное небо. Классический отпускной пейзаж. На его фоне две уже вполне прилично загорелые фигуры в полный рост – Соколов и его девушка. Девушка в кепке и солнечных очках. Разглядеть получше ее лицо в силу ракурса и маскировки Оксана толком не смогла. Но зато без труда на снимке было видно, как рука Соколова крепко прижимает к себе девушку, а его ладонь уверенно лежит на ее ягодицах. Счастливая пара выбралась на море, долгожданный отдых и все такое прочее. Под фотографией для сомневающихся Соколов написал следующее: «Отпуск!!!» Оксана поморщилась.

Публикация вторая. Июль, год назад. Почти тот же антураж: море, пляж, но уже на закате. Малиновые лучи солнца красиво отражаются в темных волнах. На снимке опять присутствуют две фигуры – Соколов и вроде бы та же девушка. Она обнимает его за шею, он обнимает ее за талию. Прошел год, а их чувства по‑прежнему крепки. И вновь они на море, счастливы и влюблены друг в друга. Фотография снова сделана издалека, лицо девушки обращено к Соколову – ни черта не разглядеть. Под этим снимком Соколов не поскупился на слова: «На море с любимой». Оксана фыркнула.

Публикация третья. Август этого года. Ничего нового: пляж, море, безоблачное небо. Те же постылые две фигуры в том же надоевшем ракурсе. Она прижалась щекой к его плечу, он привычно обнял ее за талию. Но можно хоть немного разглядеть черты ее лица. Обычная. Ни уродина, ни красавица. На такую взглянешь и через минуту забудешь. Правильные черты лица, сказали бы многие. Скучные черты лица, подумала Оксана. Лоб как лоб: не высокий, но и не низкий. Глаза не большие, но и не маленькие. Губы не тонкие, но и не пухлые. Впрочем, фигуру она умудряется сохранять хорошей из года в год. А, может, нарочно готовится к этой безыскусной пляжной фотосессии? Худеет, изнуряет себя в зале. Под этой публикацией Соколов и вовсе ограничился одним эмодзи «красное сердце». Оксана успокоилась. Пара вместе, как минимум, три года – пора бы уже пожениться. И где же фотография предложения на фоне моря и пляжа? Ну, что же ты, Соколов? Значит, что‑то не так в отношениях, что‑то идет криво, что‑то точит его сердце (а, может быть, ее сердце?). Нет уверенности в партнере, в их будущем, нет желания стать одной семьей. Не смогла эта обычная, но бесспорно стройная брюнетка завладеть душой Соколова настолько, чтобы он перестал флиртовать с девушками в офисной столовой. Не смогла обуздать Стрельца. Оксана была уверена: у нее‑то получится. Вопрос времени, буквально двух‑трех недель. Прости, незнакомка, ничего личного. На четвертой фотографии в этом аккаунте тебя уже не будет.

Ночью Оксане приснилась неизвестная комната. Хорошая такая комната, большая, метров двадцать. Посредине комнаты стоял накрытый белой скатертью круглый стол. Стол добротный, отменного качества, вероятно антикварный, дубовый. За столом сидели трое: Соколов, его мать и сама Оксана. Мать Соколова в этот раз звали Анна Карловна. Оксане ее никто не представил, она просто знала, что вот сидит Анна Карловна, мать Олега. Сочетание имени и отчества все равно выходило немного экзотическим, но уже походило на правду. На столе стояли красивые фарфоровые чашки с чаем. Анна Карловна и Соколов молча пили чай. Оксане тоже захотелось. Она поднесла чашку ко рту и почувствовала сильный запах спирта. Принюхалась сильнее – и точно. В чашках под видом чая был налит крепкий алкоголь. Возможно, виски. Оксана сильно удивилась и вопросительно посмотрела на Соколова, но на его месте уже сидел мерзкий Юрка. А Соколов будто растворился в воздухе. Юрка недобро ей улыбнулся, грохнул по дубовому столу кулачищем и рявкнул: «Покажи сиськи!» Анна Карловна интеллигентно улыбнулась и пожала плечами, мол, ну что с ним поделаешь, вот такой он у меня чудак. Сон грозил обернуться кошмаром, но по счастливой случайности телу Оксане надоело лежать в одной позе. Она перевернулась на другой бок, и сновидение прервалось. Стало сниться что‑то другое, незапоминающееся и неважное.

 

8