Городской детектив. Часть 3. Смерть в отпечатках

– Я же говорю, – мужчина закашлялся, – девушки стали пропадать. Трое. И Мариша очень сильно после этого изменилась.

 

– А почему вы считаете, что ваша дочь замкнулась именно из‑за этих событий. Тем более, вы говорите, что мало кто знал о происходящем.

– С ней девочка одна дружила, Ларисой, – мужчина помолчал, – так вот она была одной из трёх пропавших. Они накануне отъезда повздорили, а за несколько дней до того, как мои уехали, Лариса пропала. Её мать бегала как безумная, я её прекрасно понимаю, она стучала во все двери, бесконечно просила Марину вспомнить, о чём они говорили. Она просто вымотала мою дочь, и я думаю это послужило развитию тяжёлой депрессии, это нам психолог так потом сказал. Ну, до встречи. – буквально на полуслове мужчина оборвал разговор и повесил трубку.

– А как бы было хорошо, если бы люди не боялись близким рассказывать правду. – повесив трубку, проговорила Глаша и глянула на спешащего на выход Визгликова. – Правда, Станислав Михайлович?

– Польская, ты меня пугаешь. Это, кстати, чистая правда. И если ты завтра придёшь в костюме космонавта, то я поспособствую твоему трудоустройству в космические войска. Благо у нас там всё настолько хорошо, что даже тебе развалить не удастся.

– Я высоты боюсь. – крикнула Глафира в спину исчезающему в пролётах лестницы Стасу. – Южный, Южный, – задумчиво проговорила девушка и, быстро написав запрос о делах давнопрошедших дней, отправила его в следственный комитет города Южный.

Несколько секунд подумав, Глафира вспомнила свой последний разговор с Кириллом, когда по неизвестной ей причине сказала, что тот утомляет её ухаживаниями. И с тех пор в её личной жизни молодой человек не появлялся.

– Кирилл, привет. Нужна помощь. – набрав номер, сказала она.

– Привет. – довольно сухо ответил молодой человек. – Наш отдел как всегда на передовой по нарушению протоколов?

– В смысле?

– На почте есть рассылка с подробной инструкцией. Если тебе что‑то нужно по делам, которые ты ведёшь, то ты присылаешь инфу админу, который работает двадцать четыре на семь. Он дальше распределяет нагрузку на сотрудников. Почитай инструкцию, там всё подробно расписано. Я старался.

– Хорошо, спасибо.

– Ну пока. – скоро попрощался Кирилл и повесил трубку.

– Пока. – сказала Глаша в пустоту и стала собираться на выход.

***

Погорелов, по заданию Визгликова уже стоптавший ноги в изрытом ямами микрорайоне, где пропала дочка Кононова, заехал на заправку, потыкал в кофейный автомат и обернулся к продавцу.

– Как кофе налить?

– Платишь, пьёшь.

– Всё никак у людей. – вздохнул Сергей и поплёлся к прилавку, краем глаза зацепив слоняющуюся по дороге девушку, которую они с Визгликовым наблюдали из окна.

– Интересует? – вяло спросил продавец.

– Разберусь. – отходя от стойки со стаканом, отрезал Сергей.

– Не, она только со своими будет разговаривать. С пришлыми только через меня.

– Почему? – нажав кнопку «капучино», спросил Погорелов.

– Ну, чтобы если потом её в лесополосе задушенной найдут или с потрохами наружу, я бы ментам тогда дал номера машины и внешность водилы.

– Продумано. – покивал Погорелов и достал корочку. – Интересует, но не по профилю.

– По бабке?

– Да.

– Зову? Кофе ей возьми и пожрать чего‑нибудь. С утра небось голодная.

– Плохо платят?

– Не, отчим лупит по вечерам, если не принесёт денег сколько надо. Он военный бывший, лупит так, что синяков нет, а внутрянку нормально взбалтывает. Вот она бабло и бережёт. Так что? Зову?

Погорелов, потихоньку усваивая информацию, покивал и присел за столик в углу небольшого кафе. Оперативник смотрел, как, намеренно выбрасывая ноги вперёд, идёт по направлению к зданию девушка и, отведя глаза, отпил кофе.

– Что хотел? – вгрызаясь в бутерброд, спросила барышня и села напротив Погорелова.

– Здравствуйте. О вчерашнем преступлении слышали?

– Здесь новостей мало, так что все слышали. И о том, что ты здесь с самого утра тоже слышали.

– Судя по заключению судмедэкспертов…

Девушка откинула назад голову, потрясла копной тёмных волос и, проведя ладонью по длинной шее, посмотрела на Погорелова:

– Чужих вроде не было. Но я же не всегда здесь стою, отъезжала, может и проскочил кто. Я в одиннадцать вечера вообще стараюсь либо с клиентом уехать, либо в кафе пересидеть.

– Почему?

– Да на станции замкнуло, что ли, что‑то, и каждый вечер уже полгода в одиннадцать во всём посёлке отключается свет на пятнадцать минут. Уже и жаловались, и писали, а толку, – махнула рукой барышня. – Слушай, прости за наглость, страсть как мороженое хочу. Угостишь? – девушка улыбнулась, и Погорелов вдруг увидел какую‑то страшную, почти старческую усталость в глазах молодой девушки.

– Ну да, – неловко пожал плечами молодой человек, – какое тебе?

– Я сама возьму, – весело вскочила она, – не волнуйся, дорогое брать не буду.

Выбрав себе шоколадное лакомство, девушка присела обратно и, откусив маленький кусочек, проговорила:

– Про бабку точно не скажу. А про девушку, насчёт которой кипиш был на днях, интересно?

– Конечно.

– Она, видимо, заблудилась. Подъехала к заправке, спрашивала у дальнобоя дорогу, потом ко мне подошла. Ну ты понимаешь, ко мне женщины редко подходят. Она вроде как и не поняла, чего я там стою, подвезти предлагала. – усмехнулась девушка. – Так вот, за полчаса перед ней на ту дорогу свернул серый, неприметный минивен. Ну не микрик, а такой, как универсал, что ли. Криповый такой.

– Какой? – поморщился Погорелов

 

– Тревожный.

– Почему считаешь, что тревожный?