Хладные. Упырь. Восставшие из пепла

Константин схватился за лицо, а потом видимо не желая этого так оставлять, накинулся на меня. Повалил на землю, чуть придушив. – Не смей больше поднимать на меня руку!

 

– Пусти! – чрипел я.

 

– Отпущу, как только попросишь прощения!

 

– Не стану я просить прощения!

 

В этот самый момент, из дома выбежала Айла. Двойняшка Константина. Наш семейный, рыжеволосый ящик Пандоры. Увидев эту сцену, она замерла.

 

– Константин, – со страхом в голосе, произнесла она. Он, тут же отскочил от меня и поступил к ней.

 

– Все хорошо, сестра, – брат чуть приобнял ее.

 

– Следи за своей блаженной лучше, – я плюнул на землю, поднимаясь на ноги. – А в сторону Роксаланы даже не смотри.

 

– Волеслав, – Айла посмотрела на меня. – Почему ты обижаешь меня?

 

– Потому, – я ткнул в нее пальцем. – Пусть хоть ад обледенеет, я уверен, что когда‑нибудь из‑за тебя вся наша семья пострадает!»

 

Волеслав помотал головой, отгоняя эти воспоминания. Как же он был прав тогда, говорят, что из‑за Айлы пострадает вся семья. И даже теперь, когда его дампир вырвал ее сердце. Даже после того, как он пытался сжечь ее мертвое тело… Оно никак не истлеет. Ее тело восстанавливается, хоть и медленно. К каким таким духам она тогда обратилась? Кто дал ей эти силы? Как убить то, что не способно оставаться мертвым? Как обезвредить то, что желает взорваться подобно бомбе с часовым механизмом?

 

Он, обошел ее кругом, рассматривая с отвращением. Ненавистное лицо. Злобная, адская стерва…

 

Вампир взял с комода клинок. Тот самый, которым он однажды заколол Константина, погрузив кому на долгие годы и, вонзил в грудь Айлы.

 

Не хватало еще, чтобы она выскочила из гроба, как черт из табакерки.

 

Из холла этого дома, донеслись шаги и тихие голоса принадлежавшие Джозефу и Виктории.

 

– Как долго мне еще сидеть здесь взаперти? – спрашивала шепотом она.

 

– Не сейчас, – отрезал он.

 

– Ты все время где‑то пропадаешь, роешься в каких‑то бумагах. А я сижу тут, словно нянька!

 

– Закрой… рот, – в пол голоса, словно сдерживая приступ гнева, приказал Джозеф.

 

Видимо он не хотел, чтобы их послушали. Что ж, у них это не вышло. Волеслав решительной походкой покинул эту комнату, закрыв за собой дверь и, направился вниз по лестнице.

 

– О чем шепчитесь? – осведомился первородный.

 

– Ни о чем, – не ответил Джозеф. – Просто очередное нытье насчет печальной судьбы.

 

– Полагаю, ты не оставляешь попыток найти объект своей неразделенной любви? – приподнял бровь Волеслав.

 

– Она с твоим братом, – огрызнулся Джозеф. – И не думаю, что она еще…

 

– Что? Жива? – перебил первородный. – Разумеется жива. Она нужна ему для его коварных планов. Но, если дело дойдет до ритуала то, она умрет. Он принесет ее в жертву.

 

– Что еще за ритуал? Ты ничего не говорил.

 

– Константин и Айла, желают обратить нас в людей, – как на духу, выдал первородный. – Но, что в таком случае станет со всеми обращенными нами? У тебя есть желание выяснять это? Лично у меня – нет.

 

– Как убить его?

 

Уголок губ Волеслава чуть дрогнул. – Идем со мной.

 

– Куда?

 

– Сам увидишь, – первородный поманил его за собой наверх. Он решил, что следует показать Джозефу, что закрыто на чердаке.

 

Волеслав посчитал, что если приоткрыть перед ним завесу то, Джозеф уж точно пойдет на все, чтоб не дать этому свершится.

Как только они вошли в эту комнату, Джозеф так и ахнул. – Как? Как такое возможно? Ей ведь вырвали сердце! Не понимаю…