Хочу тебя проучить

Напарница исчезает за дверями, а я даже дышать не могу, так сжимается горло от злости.

– Кристя, приди в себя! Твой клиент опять зовет, – спасает ситуацию Надя.

Вот так весь вечер и мотаюсь челноком. Приношу то одно, то другое, подаю зажигалку, наливаю в бокалы вино, забираю пепельницу, полную коричневых окурков от дамских сигарет. И все делаю под пристальными взглядами мажора.

А в голове все крутятся слова администратора. Почему он назвал гостя по имени‑отчеству? Они знакомы?

Выполняя очередной приказ, ловлю Феликса за рукав, хотя он явно пытается от меня спрятаться.

– Феликс Леонидович, вы назвали этого клиента по имени‑отчеству. Кто это? Вы его знаете?

– Ну… да, – мямлит администратор и поглядывает на Надежду, но та делает вид, что не замечает его мысленных посылов. – Постоянный клиент.

– А почему я его раньше не видела?

– Жил за границей.

– Вот как? Значит, вы с ним давно знакомы?

– Кристина, он опять тебя зовёт, – пытается избавиться от меня администратор.

Оглядываюсь, но парочка занята друг другом, слушают песню, которую исполняет наша певица, и покачиваются в такт мелодии.

– Феликс Леонидович, я не отстану!

– Зачем тебе знать? Он скоро опять исчезнет.

– А если нет? Говорите!

– Это сын нашего хозяина. Так сказать, наследный принц.

– Кого? – икаю от удивления, сегодня вечер шоковых открытий. – А разве у хозяина есть сын?

Никогда не слышала, чтобы у Бориса Громова, владельца сети ресторанов, разбросанных по всей стране и за рубежом, был наследник.

– Того, – вздыхает администратор. – Парень проблемный, меняет подруг, как перчатки. Сколько девушек из‑за него слёзы льют, не перечесть. Был тут один скандал, вот отец и отправил сыночка за рубеж, чтобы с глаз долой, пока не образумится.

– Как же таких, как этот мажор, только могила исправит, – хмыкаю я и вижу поднятую руку. – Опять зовёт.

– Кристя, ты там, осторожнее с ним, неспокойно как‑то на душе.

– Все будет окей! – показываю большой палец. – Как раньше говорили, предупреждён, значит вооружён.

Ничего подобного! Мажор все равно застает меня врасплох.

Вечер плавно переходит в ночь. Блондинка все больше пьянеет, мажор – наглеет. Теперь его руки свободно бродят по податливому телу подруги, забираются то в декольте, то под юбку. Девушка хохочет от восторга и пытается играть также, но парень бьет ее по длинным пальцам, а сам не сводит глаз с меня, когда я приближаюсь к столу.

Мне бесит такое поведение мажора, возомнил себя богом, мерзавец! Но приходится терпеть. Молча сношу его пристальные взгляды, якобы случайные касания пальцами моих рук, талии, бедра. Даю себе зарок: выдержать испытание до конца во что бы то ни стало.

И все‑таки этот урод меня достал.

– Отнеси ему счет, – советует Надя, – и положи молча на стол. Его подружка едва на ногах держится, да и он тоже здорово подшофе.

Совет разумный.

За десять минут до конца смены, выполнив основную работу, иду в зал. Ноги дрожат от усталости, а голова болит от постоянного напряжения. Посетители почти разошлись: ресторан работает до часу ночи. Втайне надеюсь, что и этот папенькин сыночек скоро свалит. Должен же он подругу домой доставить или в клуб.

Поднятую руку вижу издалека. Мажор сидит за столом один без спутницы. Куда исчезла та, я не заметила. Радость пышным цветом вспыхивает в душе: наконец‑то эта смена заканчивается. Прибавляю шагу.

– Ваш счет.

Кладу на стол темно‑бордовую папку для счета из натуральной кожи. На ней золотая гравировка «Городские джунгли» увита зелеными лианами.

– Г‑господин, – говорит мажор и поднимает тяжелые веки.

– Что?

– Повтори: «Господин».

Делаю шаг назад, но мажор проворно вскакивает и мгновенно оказывается рядом. Черт! Да он совсем не пьян! Неужели притворялся?

– Кофе принеси!

– Вам эспрессо или латте?

Спрашиваю, а сама глазами ищу выход. Сердце колотится где‑то в горле, от напряжения кружится голова.

– Матрёшка, не зли меня!

Он так близко, что волосы на руках встают дыбом, а по телу бегут мурашки. Испуганно оглядываюсь: за стойкой регистратора пусто. Этот гад наступает, я пячусь и натыкаюсь спиной на колонну – дальше хода нет.

– Не приближайся ко мне! – шиплю тихо, но вкладываю в голос всю ярость.

– Господин… – он нависает надо мной, взгляд хищника парализует, сводит с ума. – Я научу тебя послушанию, крошка. Повторяй!

– Не буду, – от бессилия губы дрожат.

– И так не будешь? – мажор вдруг резко наклоняется и захватывает зубами мочку моего уха, а потом языком проводит по шее.

Внутри словно взрывается тысяча электрических разрядов. Острые иголочки разносятся током по всему телу. Пытаюсь вырваться, от омерзения хочется заехать мажору между ног, но тут ловлю взглядом вбежавшую в зал Надю. Старшая смены отчаянно трясет головой, и я усилием воли подавляю в себе бешенство.

– Вам эспрессо или латте? Господин…

– Вот теперь умница. Иди, крошка. Жду.

Барская ладонь снисходительно треплет меня по щеке, но я отдергиваю голову и больно стукаюсь затылком о колонну. Слезы выступают на глазах. Подныриваю под руку мажора и бегу в кухню. Только здесь даю волю эмоциям. Бросаюсь к мойке и тру, тру мочалкой шею и ухо.

– Кристина, что случилось? – выскакивает из своего кабинета дядя Миша.

– Я его убью! – шиплю, стиснув зубы. – дайте мне что‑нибудь! Я его убью!

Дядя Миша и су‑повар Алексей бросаются ко мне и не дают разгуляться. Они вырывают из рук нож, который я успеваю схватить, потом тарелку, сковородку, поварешку. Та выскальзывает из онемевших пальцев и с грохотом валится на пол. Этот звук бьет по ушам, и на мгновение наступает тишина.

– Прекрати истерику! – рядом оказывается Надя. – Если хочешь работать в ресторане, привыкай к любым ситуациям.

– Но он… он… вот сюда и сюда, – тычу пальцами в мочку и шею, – языком… и зубами…