Хроники царства людского

– Граждане вольного княжества Илис, мы собрались с вами здесь для того, чтобы совершить правосудие, этот человек убил царского оленя, и хоть мой отец дал вольную каждому человеку в княжестве, законы всего царства людского мы обязаны соблюдать. А закон гласит: за жизнь бери жизнь, поэтому этот человек сегодня будет повешен.

– Это несправедливо! – раздалось из толпы.

– У него семеро детей!

– Чем ему их кормить?!

– Убивать человека за убийство оленя?!

– Это не справедливо!

Глас толпы раздавался все громче. Солдаты сомкнули щиты и выставили копья.

– Вы правы, мои дорогие граждане! – ответил толпе Адриан. – Забирать жизнь человека за убийство оленя – это несправедливо, поэтому… – тут сын Эндирея резким движением выхватил свой меч из ножен и перерезал веревку виселицы. Осужденный человек в тот же момент рухнул на колени. Толпа утихла.

– Как твое имя? – спросил князь.

– Олик, господин.

– Что ж, Олик, ты все слышал, эти граждане считают, что тебя осудили несправедливо, но закон я соблюсти все равно обязан. Жизнь за жизнь.

– Я не понимаю.

– Как я понял, у тебя семеро детей.

– Все верно, господин.

– Одного из них я заберу себе на службу, кого именно, решай сам.

Воцарилась долгое молчание.

– Симеон, – ответил Олик, – это мой младшенький. Забирайте его, господин.

– Да будет так, – ответил Адриан и направился к своему черному, как уголь, жеребцу.

– Государь, а не проще было бы его просто казнить? – спросил Григорий.

– Простой путь не всегда правильный, мой дорогой друг. Да, можно было его казнить, но тогда люди начали бы бунтовать, мне бы пришлось вводить войска убивать своих же подданных, и зачем? Из‑за одного оленя. Согласись, это глупо.

– Но он же царский! – воскликнул дворецкий.

– Да хоть божественный! Ты же слышал, у этого Олика семеро детей, а год был неурожайный, что, ему теперь голодом морить себя и всю свою семью только потому, что так сказал какой‑то человек с короной на голове?

В разгар спора сих знатных господ к ним подъехал всадник.

– Мой государь, к нам скачет всадник герольд.

– Чье знамя? – спросил Адриан.

– Две башни с кораблем между ними, на синем фоне, знамя вашей сестры, государь, – ответил рыцарь.

– О, великая Рея! Ей‑то что здесь нужно?! – воскликнул Адриан и поскакал навстречу.

Всадник герольд выглядел весьма помпезно: плюмаж из страусиных перьев украшал шлем, серебряные узоры сверкали на груди и плечах, сбруя была инкрустирована жемчугом, и в каждом удобном месте была вышита золотом большая буква «Е».

– Великий князь Адриан, моя госпожа Елизавета просит у вас аудиенции, – сказал герольд, гордо подняв штандарт Колонии всего Юга.

– Передай своей госпоже, что она может занять мои апартаменты, я прибуду как только смогу, – ответил князь Илиса.

После этого Адриан направился к богатейшим купцам, узнавал у них последние новости со всего людского царства. Потом поехал проверять состояние крепостных стен и башен, поговорил с начальником гарнизона, убедился, что солдаты ни в чем не нуждаются. Далее навестил ремесленников в их мастерских и только под вечер отправился в свою резиденцию на встречу к сестре. Когда Адриан вошел в главные покои, «Башни Лебединой Шеи» было не узнать. Над кроватью появился шелковый балдахин, гобелены с изображением битв древности были заменены на шикарные шерстяные ковры с изображением экзотических животных и птиц. А посреди всего этого великолепия полусидела‑полулежала княгиня Елизавета, родная сестра Адриана и по совместительству владычица «Колонии всего Юга».

– О! Мой дорогой братец! Как же я по тебе скучала! – бросаясь на шею Адриану, чуть ли не крикнула княгиня.

– Я тоже рад тебя видеть, любимая сестренка, – тихо сказал хозяин данных покоев, – но у меня был очень трудный и утомительный день, поэтому, будь любезна, объясни, зачем ты нанесла столь неожиданный визит?

– Я хотела узнать, поедешь ли ты со мной на большое вече? И поддержишь ли меня там?

– Какое вече? Я не получал никаких уведомлений.

– Неудивительно, – взяв бокал вина, ответила Елизавета. – Вспомни, когда ты последний раз выходил в свет? Засел здесь в башне и сидишь, словно летучая мышь в своей пещере.

– Не без причины.

– Ай, брось, Адриан. Это случилось двадцать лет назад. Было и было, просто забудь.

– Не могу. Да и не об этом сейчас речь. Лучше расскажи мне, по какому это поводу наш царь решил собрать большое вече?

– Бунт на архипелаге «Ледяного эха» все никак не уймется, стало ясно, что силами одного севера его не унять, вот Димитрий и собирает всех князей, чтобы совместными силами разбить мятежников.

– Понятно. А что там насчет «поддержать тебя»? Тоже решила отправиться на эти острова?

– Нет. Там дико холодно, а я существо теплолюбивое, – сказала княгиня, усаживаясь за стол. – Степняки начали атаковать наши караваны и даже разграбили несколько поместий, поэтому я не хочу, чтобы южное воинство уходило на север, а наоборот, нужно решить проблему в Ирее.

– Ну а мне‑то какое дело до твоих проблем со степняками? – откинувшись на спинку кресла, спросил князь Илиса. – Мне и здесь хорошо, тихо, спокойно, никто не трогает.

– А как же помочь просто по‑родственному? – с нежной улыбкой спросила Елизавета.

Адриан сморщился, словно откусил большой кусок лимона.

– Ну ладно, а что, если я увеличу твой доход от Колонии?

– Денег мне и так хватает.

– Брось, Адриан. Ты же строил эту Колонию с нуля, возвел стены и спас кучу людей во время осады. Неужели тебе не жалко свое творение?

– Ни капли, – сказал князь Илиса.

– Хорошо. А если я и другие владыки проголосуют за то, чтобы именно ты возглавил войско?

– И?

– И кто знает, как распорядится этой армией полководец после победы?

– Ха‑х! Предлагаешь мне ввергнуть все царство людское в новую великую смуту?

– Это уже тебе решать.