И с привкусом любви на губах

У нее же сотрясение может быть! А он, неужели уложит ее в койку рядом с собой? О, да. Я сам уложил ее в его койку. Надо было в свою тащить! Бл*дь!

Что за мысли?!

Надо развеяться. Отпустить ситуацию.

Она сама выбрала Македонского в мужья. Не меня. Не Амирана. А именно его. Взрослого, богатого, обеспеченного мужчину. Убивать ее, или делать ей плохо он не будет. А очень даже хорошо делать будет! Сминаю кулаки до хруста в пальцах. А потом резко бью ни в чем не повинные перила.

Я ревную?

Я рехнулся?

Боль слегка отрезвляет меня. Возвращаюсь к бассейну обратно.

– Джо, как там девушка? – набрасываются на меня друзья.

– Нормально. – бурчу себе под нос. – Все хорошо у нее.

И самое отвратительно, я верю, что у нее все хорошо. У них, все хорошо. А мне похер. Нет.

– Джонни, ты мой герой! – улыбается мне Марина.

Черт, даже про нее забыл во всей этой суматохе. Марина подходит ко мне, приобнимает за плечи, невзначай скользит по груди. Тянется, чтобы запечатлеть поцелуй на губах.

– Выпей, Джонни, сейчас я тебе налью, ты напряжен до предела!

Марина идет к столику, откупоривает бутыль элитного вискаря, вытряхивает пару кубиков льда в пузатый бокал. Заливает все крепким спиртным.

– На, кисунь, выпей! – протягивает она мне, улыбаясь.

Я ложусь на шезлонг, потягиваю виски, Марина пристроилась сзади, наглаживает мне плечи и разминает затылок. Ничего из всего этого не чувствую. Вечеринка продолжается. Все мои друзья уже и думать забыли о несчастном случае с Аленой.

И только я не могу выкинуть ее из головы.

И то, что она сейчас в спальне. В спальне моего дяди. В его постели. Стонет под ним. Выгибается навстречу его жарким поцелуям. А он вколачивается в нее. Как я когда‑то.

Дзынь! Бокал лопается в моих пальцах, холодный вискарь и кубики льда падают мне на живот. Но я ничего не чувствую.

– Коть, с тобой все хорошо? – Марина никак не поймет, что со мной происходит. – Коть, да выкинь ты все из головы! Все хорошо с невестой твоего дяди. Он о ней позаботится. А я о тебе позабочусь! Вот, возьми еще. – Марина протягивает мне новую порцию алкоголя.

Я даже не помню, как проходит остаток вечера. Меня так и порывает встать и подняться к ним в спальню. Проверить, что там происходит. Но я понимаю абсурдность данного действия и злюсь на себя еще больше.

Я совсем свихнулся!

Провожаем друзей домой. Наконец‑то уйдут все.

– Джонни, я хочу остаться. – заявляет вдруг Марина.

Не сказать, что это секрет для меня. Марина остается у меня, я у нее. Это нормально. У нас отношения двух взрослых людей. Не по подворотням же нам прятаться, ей‑богу!

– У‑у… Джонни, мне не нравится твое состояние. Точно останусь!

– Как хочешь! – я груб с Мариной. Потому что идиот. Знаю. Она ни в чем не виновата. А уж тем более в том, что я ревную невесту дяди к нему самому.

В постели Марина пытается расслабить меня. И даже добивается своеобразного успеха! Но это после того, как я представил на ее месте другую. Ту, о ком не должен сейчас фантазировать!

Черт, даже алкоголь не взял меня! Марина угомонилась после второго раунда. Уснула, свернувшись на моем плече. Интересно, Алена сейчас, точно так же лежит на плече у Македонского и сладко сопит, уткнувшись в его грудь? Мне плохо от этой мысли! Привстаю, уложив Марину на подушку. Что я творю, идиот?

Я, взрослый половозрелый мужик, у которого сейчас в кровати собственная баба, крадусь по коридору, чтобы… что? Подсмотреть в замочную скважину на постельные игры дяди с его будущей женой?  Я закуриваю. Давно бросил, но когда так переживаю, или злюсь, руки так и тянутся к пачке, что всегда лежит в моих джинсах.

Я курю напротив их двери. В доме тихо и темно. За дверью никаких звуков. А что я ожидал там услышать? Вздохи и скрип кровати? Ну не идиот ли?

Делаю затяжку. А вдруг Алене плохо? Дядя не вызывал врача. И сам не отвозил ее в госпиталь. А надо было. Черт! Идиотизм ситуации зашкаливает.

Перекладываю сигарету в другую руку, а этой тянусь подергать дверь. Я просто проверю, что с Аленой все хорошо. И уйду.

Заперто! Ручка беспомощно дергается несколько раз по инерции, и я оставляю всякие попытки. Заперся, Македонский‑то с молодой невестой! И опять резкий приступ бешеной ревности. Повеселился с молодым телом на славу! Козел старый!  И она – дура. И сволочь меркантильная, что за него замуж согласилась выйти. Я облокачиваюсь на перила, чтобы докурить.

Дверь открывается резко и почти бесшумно. Дядя выходит в одних боксерах и тут же прикрывает за собой дверь. Я лишь успеваю разглядеть тонкий девичий силуэт на его кровати.

– Чего тебе?! Другого места не нашел курить? – весьма грубо шипит на меня Македонский.

Одного взгляда на его крепкое подтянутое тело мне хватает, чтобы отметить – Алена может клюнуть на такого. И наверно, клюнула, раз он в таком виде уже спит рядом с ней. Несмотря на то, что ему больше сорока, Македонский следит за собой. Он высок, статен, посещает тренажерный зал. Правильно питается. Да он пацанам, типа меня даст сто очков форы вперед. И женщины любят таких. Я знаю, что говорю, у дяди случались девушки, время от времени. И ни одной недовольной поутру, я не видел.

– Что надо? – злится Македонский еще больше. Сейчас даст мне в морду и будет прав. Я бы тоже дал.

– Как твоя невеста? Ты врача ей не вызывал. Я переживаю.

– Знаешь, что? – дядя сдерживается из последних сил. – Нах пошел отсюда! У тебя твоя баба в кровати, а со своей я сам разберусь!

 

Глава 11

Какой же он грубый, этот Македонский! И чужой! И пугающий! Боже, как хочется, чтобы вернулся Джонни, чтобы забрал меня из этой жуткой чужой спальни, из этого дома! Но, Синяя Борода послал его на три веселых буквы, а тот и пошел от греха подальше… К своей девушке вернулся. Конечно, им там весело. Легко. Нет пугающего огромного монстра, паука, к которому я попала, точно глупая муха в паутину.