И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»
Полковник Михальцов встречал Надежду в аэропорту Домодедово. Разулыбался, взял у нее сумку, повел к машине, бережно ограждая от назойливых таксистов.
– А знаешь, меня однажды отсюда на такси чуть не увезли в какое‑то сомнительное заведение в лесу. И чуть не обыграли в карты! – Надежда, смеясь, рассказала Юрию о нечаянных знакомствах с картежными шулерами.
– Да ты азартная женщина, Надежда! Картежница, – улыбнулся полковник, – ты меня удивляешь все больше! Но это не смешно. Все могло оказаться куда серьезнее…
– Ну, ничего, Бог уберег, – Надежда уже пожалела, что рассказала полковнику об этих случаях, характеризующих ее как не очень‑то умную и совсем не осмотрительную особу.
Времени до рейса в Стамбул оставалось ровно столько, чтобы спокойно доехать из Домодедова в Шереметьево и без спешки пройти регистрацию.
– А может быть, все‑таки ты не полетишь одна? Отправимся через два дня вместе, – попытался ее убедить Юрий.
– А пистолет дадите? – спросила Надежда.
– И стрелять умеешь? – удивился полковник.
– Из газового – умею!
– Вот газовый и дадим! – засмеялся он.
– Ну и полечу тогда! Да и не могу я ждать… А вдруг я ее увижу, смогу помочь? И потом, получается, что ты сможешь полететь не через два, а через три дня! В понедельник – пока утрясешь все вопросы с начальством… и день окончен… Если вообще вылетишь…
– Мне непонятно ваше недоверие, сударыня! – с наигранной обидой проговорил Юрий. И уже серьезно добавил: – Я, честно говоря, не представляю, чем ты сможешь ей там одна помочь, даже если увидишь ее. Все равно будешь меня ждать. А я прилечу в любом случае, даже если начальство командировку не одобрит. Частным образом…. Да и вряд ли она там свободно по улицам разгуливает, если все так, как мы подозреваем.
– А как мы подозреваем, гражданин полковник? – спросила она. – Если подозреваем, то почему уголовное дело‑то заводить нельзя?
– Риторический вопрос! Да потому, что у нас мало информации, Наденька! Не совсем понятно, чьи действия как квалифицировать. Это ведь такое дело… пока «за руку» не схватишь, не докажешь ничего! Вот никогда не приходилось мне рассказывать такой серьезной и решительной женщине о порядке проведения оперативно‑следственных мероприятий. Ладно? – попытался свести все на шутку полковник. – И процессуальных действий – тоже.
– А мне не попадалось никогда таких полковников, которые называют риторическими вопросы просто потому, что не могут на них ответить!
– Что хочешь, говори! – сказал он вдруг, улыбнувшись, и посмотрел на нее взглядом, слишком теплым для обычного делового знакомства. И опять у нее застучало в груди…
Наконец‑то, к великому облегчению Надежды, которая устала чувствовать смущение от близости Юрия, машина вырулила к автостоянкам аэропорта Шереметьево. До начала регистрации оставалось полчаса.
– Надюша, вот подробная карта Стамбула. Флажками отмечены два интересующих нас заведения, – полковник отдал Надежде карту с пометками и записями на полях, – здесь, по нашим сведениям, бывает Китаец. И не просто бывает, у него там какие‑то деловые знакомства.
– Ух, ты! – не удержалась от восклицания Надежда.
– По одному адресу – массажный салон, по другому – ресторан с ночным клубом. Ты можешь только понаблюдать снаружи, как и говорила. И прошу тебя, не вздумай соваться внутрь! Посмотри, кто туда заходит… какой контингент. Попробуй оценить обстановку… в общих чертах. Если увидишь Китайца или Ирину – звони, я сразу сообщу коллегам в Стамбул… Близко к заведениям не подходи и на глаза никому старайся не попадаться… Если ты хочешь помочь Ирине, то будь осторожна. А иначе… и себе навредишь, и делу не поможешь… Хорошо?
Надежда молча кивнула.
– Может быть, и нет там ничего криминального… Звони мне по каждому поводу. Я на твой телефон денег положил на такой случай. И еще: вот номера телефонов управления полиции Стамбула, адрес полицейского участка и имена сотрудников, – Юрий отдал Надежде список телефонов. – обращайся, если что… Я их предупредил, что прилетит наш человек…
– А я – «ваш человек»?
– Ну а чей же?.. Ты можешь позвонить из аэропорта, за тобой приедут, устроят в отель…
– Не надо, сама доеду, я уже знаю, где поселиться. Я присмотрела в Интернете один очаровательный и относительно недорогой отельчик в старом центре. Карта есть, разговаривать умею! Оказывается, в Стамбуле каждый третий житель хотя бы немного владеет разговорным русским. Так, что не заблужусь, – бодро заверила она, – я и словарь на всякий случай купила.
– Ну, смотри. А телефоны все‑таки возьми… на всякий случай, – он отдал ей листок со списком телефонов. – а может быть, все‑таки…
– Нет! Полечу!
– Ух!.. Кстати, сколько у тебя с собой денег? Вот, возьми на всякий случай, – Юрий протянул ей конверт, – здесь тысяча долларов.
– Ого! Так значит, можно пошиковать?
– Ну, в рамках разумного, конечно…
– Деньги я не возьму, у меня есть…
– Возьми, возьми, – настаивал Юрий, – мало ли, какие расходы могут случиться…
– Спасибо, – Надежда взяла конверт. Она оценила эту его заботу, его стремление оградить ее от материальных затруднений. Но разве так поступают по отношению к посторонней женщине? Она опять разозлилась на собственные мысли и собралась выходить из машины.
– Подожди, рано еще, – сказал Юрий, удерживая ее за локоть, – я тебя прошу, будь там благоразумной. Ладно?
– Благоразумной?.. Постараюсь быть… хоть и не всегда понимаю, что это значит.
– А это значит: не лезть на рожон понапрасну, быть осторожной и осмотрительной, в карты ни с кем не играть, особенно на деньги, назойливых турецких мужиков безжалостно отшивать и не кокетничать с ними! – проговорил он скороговоркой, держа в своих ладонях ее руку.
Щеки Надежды пылали, а сердце громко билось. Чтобы скрыть волнение, она заторопилась на посадку.
«Вот интересно, у него тоже так сердце бьется или я одна этой дурью мучаюсь?» – подумала она, злясь на себя, а вслух спросила:
– А что самое главное: не кокетничать или в карты не играть?
– Ну, это уж смотря по обстоятельствам!
Проводив Надежду на посадку и отдав ей сумку, он уже знакомым ей жестом слегка приобнял ее за плечи и сказал полушепотом, слегка касаясь губами ее уха:
– Будь умницей, ладно?
– Ладно! – ответила она, стараясь не выдать своего смущения.
