Идолы
В его голосе явственно звенело раздражение. Костя знал, что Иван втайне рассчитывал метнуться на один день в родной городишко, к своей девушке, чтобы встретить новый год с ней вместе – и вот теперь его планы окончательно обломались.
– Я же уже сказал, – слегка нахмурился Железняк, – понаблюдаете за работой профессионалов, поучитесь у них, как себя вести… Ну и потихоньку начнёте привыкать к тому, что вы – часть этой тусовки.
«Похоже, скучища будет жуткая», – с тоской подумал Костя.
И ошибся.
Женя
Странно, наверное, а может быть, даже стыдно, но в свои девятнадцать лет он впервые оказался в ночном клубе. Да не абы каком, а наикрутейшем, который был под завязку нашпигован знаменитостями!
У Жени буквально глаза разбегались, и он из последних сил сдерживался, стараясь не слишком‑то вертеть головой по сторонам, словно какой‑нибудь дикарь.
Он провожал заворожённым взглядом каждую новую звезду, которую ему удавалось узнать. Честно говоря, сложно было разобраться сразу, кто медийная личность, а кто простой посетитель – от обилия всевозможных нарядов немыслимых расцветок можно было сойти с ума. Тут можно было увидеть что угодно: от маскарадного костюма до маленького чёрного платья или классического смокинга. В одном Железняк оказался прав – случайных людей здесь точно не наблюдалось.
Несмотря на то, что «Идолы» присутствовали на вечеринке фактически инкогнито, ни для кого в тусовке, похоже, не было секретом, кто эти четверо парней за столиком в углу. Их рассматривали – кто‑то незаметно, исподтишка, кто‑то откровенно, чуть ли не в упор. Молодая певица, выступающая под сценическим псевдонимом Малина, остановилась возле ребят, уставилась на Женю с неприкрытым восхищением, а затем выдохнула:
– Боже, ну какой ты милаха! Просто вылитый Чонгуки, он мой биас![1] Я даже в Сеул на концерт BTS летала. Можно с тобой сфоткаться, сладусик?
Он покраснел до корней волос, лихорадочно соображая, что делать: согласиться или ответить отказом? Насчёт фото Железняк, вроде бы, не давал никаких указаний…
Пока он мучился в поисках достойного ответа, певичка, недолго думая, уже навела на них обоих камеру своего смартфона, практически прижавшись щекой к Жениной щеке, привычно надула губы и сделала несколько селфи.
– Спасибо, зай! – кокетливо прочирикала она. – Выложу у себя в сторис, если ты не против, – и помахав рукой, упорхнула, моментально смешавшись с толпой – только её и видели.
Пока ошеломлённый Женя приходил в себя, Антон не преминул его подколоть:
– Чего тормозил‑то? Надо было у неё хоть телефончик взять.
– Она не в моём вкусе, – откликнулся Женя, помедлив, что, в общем‑то, было правдой: ему нравилась более спокойная, даже сдержанная красота, а в этой Малине всего было чересчур: самоварного блеска, вытравленных до абсолютно белого цвета волос, выдающихся форм, кричащего макияжа. Её длинные хищные ногти немыслимого оттенка и вовсе вызывали у него безотчётный страх – такими и зарезать можно.
Антон насмешливо присвистнул:
– Гляди‑ка, эстет! А по‑моему, у неё всё в полном порядке… – и он выразительно изобразил возле груди очертания пары мячей или небольших арбузов.
– Не развращай нашего Женечку своим пошлым плебейским вкусом, – лениво протянул Костя, потягивая через трубочку апельсиновый сок, и непонятно было, то ли он тоже стебётся, то ли говорит всерьёз.
Один Иван не принимал участия в обсуждении женских достоинств – он весь вечер залипал в телефоне. Вероятно, переписывался со своей девушкой Машей.
– Нет, а всё же – какие девушки тебе нравятся? – спросил заинтересованный Антон. Женя растерянно оглянулся по сторонам.
– Ну, примерно… вот такие! – обрадовавшись, что так быстро нашёл подходящий вариант, он кивнул вправо. Парни послушно проследили за направлением его взгляда.
Чуть поодаль стояла высокая стройная шатенка с бокалом шампанского. Она была не слишком ярко одета и накрашена, но что‑то выдавало в ней аристократический лоск: то ли гордая посадка головы на лебединой шее, то ли не показная, а подлинная небрежность в движениях, то ли особая манера, даже шик, с которым она держала бокал с шампанским… Единственным её украшением было неброское колье, которое удивительным образом подчёркивало и оттеняло простой и одновременно изысканный фасон прямого тёмно‑голубого платья.
– Ничоси, – с уважением покачал головой Антон, – а у тебя губа не дура.
– Красотка, – подтвердил и Костя. – Не, ну реально очень клёвая. Подкатишь к ней? А то ведь я сам подкачу, всё равно делать нехрен.
Женя смутился.
– Если хочешь, то конечно… То есть, я не против. Я вообще‑то не собирался…
– Эх, молодёжь, – проскрипел Костя старческим голосом. – Вот мы в ваши годы сразу же подваливали к понравившейся девушке и заявляли…
– «Мадам, позвольте вам впендюрить!» – развеселился Антон, цитируя известный анекдот.
– Цыц! – сурово зыркнул на него Костя. – Не учи мальчика плохому. Не так сразу! Сначала надо поговорить с девушкой о погоде, о лютиках‑цветочках… а уже потом можно и впендюрить.
Даже Иван, поглощённый перепиской с Машей, услышал краем уха их разговор и удивлённо приподнял брови, выныривая из чата:
– Кому вы тут впендюривать собрались?
– Да вон, – Антон кивком указал в сторону объекта их пристального внимания. – Ну какова красота, какова красота!
– Ладно, вы как хотите, а я пойду знакомиться, – Костя поднялся из‑за стола, одёргивая пиджак.
Антон дурашливо перекрестил его вслед. Иван фыркнул и тут же снова уткнулся в свой телефон. Женя с интересом наблюдал за Костей, мысленно восхищаясь – он сам никогда бы не смог вот так запросто подойти к понравившейся девушке и познакомиться с ней.
Похоже, шатенка не была настроена на общение. Женя не слышал отсюда, что именно говорил ей Костя, но видел, что она отрицательно покачала головой. Глаза её не выражали ни малейшей заинтересованности в разговоре.
Спустя пару минут немного сконфуженный Костя вернулся за столик.
– Отшила? – поинтересовался Женя с искренним сочувствием.
Костя пожал плечами, явно пытаясь скрыть, как он уязвлён, и притворяясь беззаботным.
[1] Чонгуки (Чонгук) – участник культовой корейской группы «BTS», работающей в жанре k‑pop. Биас (от англ. bias – «предвзятость») – главный любимчик в группе.
