Игра по-черному

– Юго‑запад, – понимающе кивнул полковник. – Тяжелый район. Там, кажется, окопался главный и самый сильный противник действующего президента.

– Да, Дмитрий Иванович, это проблема для правительства, большая проблема. Дело в том, что главного оппозиционера Габриэла Аламо поддерживает значительная часть населения провинции. На него будет делать ставку и Запад в борьбе против президента Лурембо. Нам нужно спешить. Ведь если Аламо перейдет к решительным действиям, власть в республике может зашататься. Правда, по нашим сведениям, у Аламо тоже не очень много военных сил для попытки свержения власти. Но ведь они могут неожиданно и появиться. Мы с тобой хорошо знаем, как действуют в таких случаях американцы.

– Если США и Франция смогут перекупить Аламо, то силы у него появятся очень быстро.

– Вот поэтому тебе и надо спешить, Дмитрий Иванович, – подвел итог разговора генерал. – Мой тебе совет: ты съезди туда, осмотрись на месте, не афишируя своего положения. Может, даже в гражданской одежде, под видом какого‑нибудь российского гражданского специалиста, инженера. Там, кстати, наши и правда работают.

– Я знаю, – вдруг улыбнулся Нестеров. – У меня дочь здесь. Занимается открытием клиники.

– Алена здесь? – удивился Сафонов. – Как же я не знал об этом! Вот это новость так новость. Вот время бежит. Ведь недавно только была девчонкой с косичками, студенточкой. Обязательно надо с твоей Аленой повидаться, обязательно! Как она, замужем, наверное? Кто муж?

– Нет, – почему‑то погрустнел полковник. – Алена не замужем. Вся в работе. Она же живет отдельно. Если честно, то мы не виделись больше года. Перезваниваемся да переписываемся в интернете.

Прошло около месяца, пока Алена смогла наконец в составе небольшой миссии выехать на место строительства клиники на юго‑западе страны. Колонна машин тронулась только в одиннадцать часов, хотя отправление назначали на шесть утра. Суета, несогласованность, неизбежные в этой стране, раздираемой политическими разногласиями, где должности раздаются по принципу личной преданности, но никак не по уровню профессионализма или профессиональной пригодности, все же раздражали. А иногда и вызывали мысли о саботаже. «И с этим тоже предстоит бороться», – понимала Алена Нестерова, глядя в окно минивэна. Мимо проносились пригороды столицы, все чаще виднелись крыши хижин, крытые не кровельными материалами, а просто пальмовыми листьями или соломенными матами. Но вот снова взгляд зацепился за мачты и изоляторы какой‑то мощной трансформаторной подстанции, над джунглями виднелась линия электропередачи, и снова потянулись леса, участки открытой саванны с низкорослыми акациями, лавовыми полями.

«Вот так здесь везде, – размышляла Алена, – смешение эпох, соседство разрухи и передовых технологий, нищета и роскошь. И очень большой разрыв между бедностью и богатством. А там, куда мы едем сейчас, цивилизации в полном ее виде люди не видели никогда. Говорят, что самым ярким достижением промышленности, с которым сталкивались люди в провинции, было огнестрельное оружие. Самое разное и в большом количестве. Зачастую не было электричества, зачастую люди никогда в жизни не видели электрической лампочки, но хорошо знают, что такое автомат Калашникова или французская штурмовая винтовка «фамас», и отлично умеют обращаться с ними.

Колонна остановилась среди джунглей. Алена тут же начала расспрашивать, что там впереди, но чернокожий водитель успокоил, рассказав, что впереди узкий мост, по которому машины могут двигаться только в одну сторону. Да и сама конструкция старого моста не выдержит одновременно две машины. Поэтому придется постоять, чтобы пропустить встречные машины, а потом проезжать мост по очереди. Алена откатила дверь машины и, вый‑ дя на дорогу, вдохнула влажный, прохладный, хотя и немного душный воздух джунглей. После лавового плато с его раскаленным воздухом здесь дышалось легко.

– Мисс Алена? – раздался мужской голос, и Нестерова увидела подходившего к ней Далтона.

Американец оделся так, как одеваются здесь многие мужчины: в свободные светлые штаны из легкой ткани, цветную рубашку с рисунком, напоминающим местные орнаменты. На голове то ли военная панама, то ли панама для охотничьего сафари. Бизнесмен явно намеревался ограничиться посещением цивилизованных мест и не думал забираться в джунгли.

– И вы здесь, мистер Далтон, – кивнула женщина.

– О да, я получил такую возможность присоединиться к вашей колонне только в последний момент. Мне интересно побывать в таких районах страны, где помощь цивилизованного мира нужна в первую очередь.

– И где ваши инвестиции дадут вам наибольшую прибыль, – подхватила Нестерова.

– А вы напрасно иронизируете, Алена, – улыбнулся американец. – Государственных денег на восстановление и развитие страны не хватает. И не будет хватать еще очень долго. Потребности велики. А инвестиции – это международная практика, обоюдовыгодная. Если я не буду получать прибыль, я не буду бизнесменом, у меня не будет денег, которые я мог бы вложить. Но они у меня есть, и я могу вложить их в экономику этой страны. Сейчас и сразу. И страна получит выгоду сейчас и сразу, а я только по прошествии времени, но зато гарантированно. Ничего личного, только бизнес. Вы не задумывались над этим, потому что вы практик, специалист только в своей области. Но ваша страна, ваши госкорпорации занимаются тем же. Они вкладывают деньги в развитие, в строительство объектов инфраструктуры, промышленности, энергетики и будут получать прибыль. Ну, согласитесь, кто же будет давать деньги просто так, даром? Деньги потому и существуют на свете, что они работают и приносят прибыль.

– Спасибо за бесплатную лекцию, – кивнула женщина и тут же спохватилась. Зачем она все время иронизирует, ведь этот американец вполне приличный человек. По крайней мере, таким кажется. И он делает свое дело, дело полезное, хотя Алена терпеть не могла этих богатых, но в глубине души понимала, что каждый делает то, что хорошо умеет делать. Вот Стив Далтон умеет зарабатывать деньги. Честно зарабатывать, инвестировать, а не торговать наркотиками или оружием. Наверное, честно…

И удивительно, но американец, кажется, прочитал ее мысли или понял их. Он рассмеялся и осторожно взял Нестерову за локоть.

– Я хотел с вами поговорить о деле, Алена. И рад, что мы с вами едем в одной миссии. Дело касается как раз медицины в этой стране. Есть у меня некоторые идеи и кое‑какие связи в международных медицинских кругах. Никакой политики, только намерения развивать медицину в Африке. Я приглашаю вас в мою машину. Ехать нам еще долго, а поговорить мне хотелось бы о многом. И… у меня там работает кондиционер! Точнее, машина не моя, я ее арендовал у местных. Еле нашел такую, чтобы была с кондиционером и он был исправен.

– Черт, к бою, Перно! Закрывай периметр! – кричал Нестеров, толкая в спину молодых необстрелянных спецназовцев, которые выбегали из казармы, не зная, куда кидаться. – На землю, на землю и под прикрытие здания!

Лагерь спецназа атаковали сразу с двух направлений. Нестеров не знал сейчас, кого благодарить. То ли себя за то, что сумел за эти две недели так много дать бойцам, то ли толковых бойцов республиканской армии, которые оказались внимательными на посту. Стрельба стояла страшная: у нападавших оказалось несколько ручных пулеметов и два крупнокалиберных, установленных на пикапах. В здании казармы мгновенно не осталось ни одного стекла, битая кирпичная крошка валялась повсюду, древесная щепа взлетала в воздух и жалила всех, в кого попадала. Мешки с песком превратились в решето, и бойцы, отстреливавшиеся за самодельными укрытиями, уже стояли по колено в песке. Спасали бетонные блоки да стальные стаканы с прорезями бойниц, установленные на самых уязвимых участках периметра.