Игра с огнем

– Сядьте, мисс Уэйс, – отчеканил он. – Вы никуда не пойдете, пока не расскажете нам все, что помните о ночи, когда произошел пожар.

 

У Пэйтон зазвенело в ушах. Неужели агент считает, что она видела, кто совершил поджог?

Оба Маверика продолжали сверлить ее взглядами, и она снова опустилась на холодный металлический стул.

– Мне нечего добавить к моим прошлым показаниям. – Она решила адресовать свой ответ шерифу.

Он кивнул.

– Сделайте нам одолжение, мисс Уэйс. Мы хотим еще раз услышать, как все было. Итак, давайте во всех подробностях – что происходило в ночь пожара, – продолжил агент Маверик. – С той минуты, как вы заступили на дежурство.

Пэйтон потерла виски. Начинала болеть голова.

– У меня была двенадцатичасовая смена в отделении интенсивной терапии. С семи утра до семи вечера. День выдался спокойный, пациенты с привычными диагнозами. Один грипп, одна сломанная рука, и мужчина с подозрением на инсульт. То есть – ничего выдающегося. Нормальный день.

– Вы не видели ничего необычного во время смены? – спросил агент. – Недовольные члены семьи или пациенты? Может, кто‑то потребовал особое лекарство, и это вызвало у вас подозрения?

Пэйтон наморщила лоб.

– На самом деле да. Пришел некий молодой человек, кажется, бездомный. Но он был в нашем списке наркоманов, поэтому мы отправили его восвояси.

– Списке? – переспросил агент.

Она кивнула:

– Такие списки имеются во всех больницах. В них мы заносим имена людей, которые неоднократно обращались за помощью и под предлогом той или иной болезни пытались получить рецепт на наркотические вещества.

– Тот парень разозлился? Вел себя агрессивно?

– Нет, насколько я помню. Охрана просто проводила его к выходу, этим все и кончилось.

Агент подался вперед.

– Вы помните, как его звали?

– Нет, боюсь, что нет. Но имя есть в списке.

– Который сгорел при пожаре? – вступил шериф Маверик.

Пэйтон поежилась.

– Да.

– Как насчет Барри Инмана? – спросил агент. – Вы видели его в больнице той ночью?

Она снова потерла виски.

– Я действительно не помню. Как только начался пожар, люди бегали, кричали, кругом паника. Сотрудники эвакуировали пациентов. И повсюду были пожарные – огонь распространялся очень быстро.

Агент посмотрел ей прямо в глаза.

– А на лужайке?

Пэйтон закрыла глаза и представила себе лужайку. Она сновала туда‑сюда, помогая пациентам. И искала маму.

Был ли там Инман?

 

Глава 3

 

Пэйтон слегка пожала плечами.

– Я не припоминаю, чтобы видела мистера Инмана в самой больнице или около нее. Но там творился настоящий хаос. Родственники пытались найти своих. Пациенты кричали, звали на помощь. К тому же прибежали добровольцы, то есть полно народа. – Она вздохнула. – В то время моя мать тоже лежала в нашей больнице с пневмонией, так что сразу после того, как вывела последнюю пациентку из отделения, я, естественно, бросилась ее искать.

– И вам это удалось? – спросил агент.

Ее пульс участился.

– Да. Когда я ее заметила, один из наших врачей делал ей непрямой массаж сердца. – А именно доктор Батлер, которому Пэйтон в свое время поведала о своих подозрениях. – Он спас ей жизнь.

Все медсестры его просто обожали. Доктору Батлеру, по их мнению, не хватало только нимба. Когда‑то он был ее наставником и учителем.

Потом она даже начала сомневаться, что правильно поняла их разговор и ситуацию с женой Инмана. Специальный агент Маверик снова склонился к ней.

– С вами все в порядке, мисс Уэйс?

Пэйтон моргнула и отогнала посторонние мысли.

– Да. Страшная была ночь. – Их взгляды встретились. – Насколько мне известно, ваш отец погиб, помогая другим выбраться. Очень сожалею о вашей потере.

На скулах агента заиграли желваки, а шериф еле слышно прерывисто вздохнул. Повисла тяжелая пауза.

– Да, он тоже потерял жизнь в том пожаре, – наконец ответил агент. – Как и многие другие. И мы собираемся докопаться до самого дна и найти виновного или виновных. И если вам есть что добавить – хоть что‑нибудь, то говорите. Нам может помочь любая мелочь.

У Пэйтон сжалось сердце. Ей захотелось рассказать ему все, до конца, но она уже ни в чем не была уверена.

– Я бы с огромной радостью сказала, что знаю, кто устроил пожар. Но честное слово, это не так. Одна из наших сотрудниц, фельдшер, серьезно пострадала. Она получила ожоги второй степени, а рухнувшая балка раздробила ей ногу. Много месяцев она заново училась ходить. Теперь она не может поднимать пациентов и полноценно выполнять свою работу. И страдает от посттравматического стрессового расстройства. – Пэйтон внутренне содрогнулась. Она подозревала, что Эйлин вдобавок пристрастилась к обезболивающим таблеткам, и недавно настоятельно посоветовала ее мужу обратиться за помощью.

– Мои соболезнования вашей подруге, – произнес агент. – Где она сейчас?

– Они с мужем переехали в Эшвилл. Он считает, что им нужно сменить обстановку.

Шериф выложил на стол папку.

– Я пересмотрел записи моего отца, касающиеся предварительного следствия по заявлению Барри Инмана. Согласно показаниям Инмана, вы разговаривали с врачом и сказали, что что‑то пошло не так.

Пэйтон чуть не сорвалась, но сумела взять себя в руки. Это не беседа, а настоящий допрос! Они снова и снова задают одни и те же вопросы, надеясь поймать ее на лжи.

Шериф постучал по папке пальцем.

– Но вы отрицали, что подобный разговор имел место. – Он помедлил, ожидая ответа.