Иное начало. Книга первая: Иномирок. Книга первая: Иномирок

Методом проб и ошибок приноровился ставить силки на мелкое зверьё. Там и делать по сути нечего – палка да петля. А вот найти тропку, замаскировать это дело, да успеть добычу вытащить вперёд хищника – это уже похлопотнее будет.

Раз поймал лису! Она жалобно так кричала когда я подходил к ней с ножом, что отчего‑то рука не поднялась её добить. Ну вот ей богу, как дитя малое плакала!… Пришлось отпустить шельму. Ток вот пока распутывал её, она умудрилась пару раз цапнуть меня за руку. Уколов от бешенства тут не делают, и я всерьёз переживал по этому поводу. Но Фелани, пожурив меня за бестолковость, сделала компресс из сборных трав и рука зажила за неделю, только маленькие шрамы остались от зубов.

Так меня и закрутила бытовуха новой жизни. Помогал чем мог названной матери, а та в свою очередь терпеливо преподавала мне местный язык. Понемногу стал общаться и с остальным людом. Они как‑то странно относились ко мне, с некоторым почтением и лёгким поклоном. Такое отношение меня обескураживало, а их выпученные глаза на мои ответные поклоны, ставили меня в тупик ещё больше. Поинтересовался у Фелани почему так? Ну ладно она, лекарь‑знахарь у них деревне, оно понятно. А я чего? Но старушка лишь рукой махнула, мол не бери в голову.

Ну и ладно. Как хотят, так пусть и будет.

Теперь я постоянно ходил на пристань к заплывавшим торгашам. Язык на уровне разговорного худо – бедно освоил. С сильным, ярко выраженным акцентом, но освоил. Стал на пристань ходить сам, без Фелани. А чего там? Что брать, я и сам уже знал! Изобилием разнообразия тут не пахло и подавно. Стандартный набор круп, кое‑какой посуды, да остального по мелочи. Что странно – денег не видел! Старушка обмолвилась как‑то, что вообще денежная тема у них есть. Но здесь она оказалась бесполезна почему‑то, и бартер вышел на передний план. Странно, сам понимаю, но так уж тут у них сложилось, и как тут чего – не мне решать.

В общем за всей этой движухой незаметно летели дни, недели, и вскоре появились первые, едва уловимые признаки наступающей осени.

Приноровиться к тому, что здесь четыре месяца в сезоне, вышло не сразу, сказывалась привычка думать своими мерками и считать.

Нет, ну представьте – шестнадцать месяцев в году! Неделя, в моем понимании, как оказалось здесь отсутствовала. Здесь в деревне дни считались просто так, по порядку. Месяц состоял из тридцати шести дней, вот и всё. Никаких семидневных недель тут не было. И без разницы – вторник ли, или среда на дворе. Как хотите так и понимайте. Хочешь отдохнуть? Скажи себе что завтра суббота, и вуаля – у тебя наступил выходной! Просто и без затей. Как остальные живут в «большом мире», понятия не имею. Но в этой деревеньке, это работало прекрасно. Один понедельник и пять суббот – легко!

Другое дело, что лентяйничать тут без вариантов, иначе тупо нечего будет жрать и одевать. Ткацких мастерских тут не ваяли, и все шили себе одежду сами, некоторые вообще в шкурах ходили, другие материю выменивали у торгашей с лодки. А вот кстати у них она наверняка с «большой земли», и обходилась весьма не дёшево. Уж рукодельную ткань от станочной я отличал. Хотя местные и шкуры носили, не брезговали, но скорее всего они были подспорьем, потому как на них был спрос тех же плавающих барыг, и за добротную пушнину можно было выменять немало. Другое дело скажи её добыть и выделать, вот это да.

Вообще, немного пообжившись я понял, что резковато сделал выводы по жизни и быту поселения. Ну тут уж простите, сыграли роль привычные мне стандарты прошлой жизни. Безусловно, в моём мире и времени такие поселения считались убогим захолустьем, в котором кроме стариков да алкашей никто не живёт.

По чуть подтянув язык, и кое как общаясь с местными вокруг, я всё больше понимал, что на такое житие – бытие посёлка, имеются свои причины.

Учитывая все странности что я видел и узнавал, меня всё больше начинает интересовать один вопрос!.. Что это в конце – концов за мир?!

 

Глава 4

 

Уже месяца три примерно прошло с тех пор, как я оказался в непонятном и новом для меня мире, времени, или измерении. Бог его знает, как ещё сказать. Более точно дать определение не берусь. Так‑то здесь те же люди, одно солнце, одна луна и небо голубое. Та же сила тяжести как и на Земле, и воздух как там, в моей прошлой жизни, только в разы чище. Сложно что‑то сказать конкретно, но возможно я в далёком прошлом, где то на заре средневековых времён, просто перенёсся в тело дальнего своего предка. Возможно и так. Теперь я уже не знаю наверняка – где выдумка, а где явь. Ещё не так давно я и думать не мог, что со мной может случиться «перенос». Однако поди ж ты!

Мало по малу я начал более‑менее сносно говорить на местном языке. Во многом благодаря Фелани, её святой терпимости, ну и суете жизни в этом богом забытом поселении. Там слово, тут жест, где‑то кивок, в сердцах плевок, так и учимся живём.

Менялы регулярно приплывали за это время. Были и те, что приходили раньше, были и другие, новые, уже полноценные торговцы. У них‑то и выменял кузнец (уж не знаю на что) груду старых, побитых жизнью клинков, железные части лат и дырявые шлемы. В общем металлолом.

«Ну вот, а я всё думал – откуда он металл берёт? Мастеру пришлось нанимать двух крепких парней, что бы дотащить кучу металла до кузни.

Выбрав погожий денёк, отправился я наконец‑то к кузнецу. Естественно предполагал, что особого разговора не будет, но так же понимал, что общаться надо чаще с окружающими людьми, что бы быстрее научиться разговаривать на их языке. С Фелани уже вроде бы всё нормально выходило, но очень часто больше на интуиции друг друга понимаем.

Его дом найти в десятке дворов не сложно – в лучших традициях над ним стоял дым очага и над окрестностями раздавался металлический лязг кувалды, ударяющей по наковальне.

Дом мастера был сложен подобротней чем у остальных. Сразу отметил, что наполовину он состоит из глиняных блоков обложенных камнем‑пластушкой, а часть из бревна, и имелась такая же, как у остальных камышовая крыша. К самому дому пристроена мастерская из той же глины, но тут уже крыша черепичная – уродливая, сделанная на скорую руку и кое‑как, но смотрелась не в пример лучше, чем крыши из камыша и прочей растительности. На обоих зданиях добротные двери и окна с остеклением из непонятного, мутного материала.

«А кузнец не простой так видать. И домишко слажен, и черепицу на кузню кинул. Почему другие так не делают? Вопрос…»

Когда я вошёл в кузню, мастер был занят. Он раз за разом долбил заготовку на наковальне. В одной руке молот, в другой – щипцы нехилого калибра. Искры то и дело разлетались в стороны. Кусок металла, раскалённый до красна, нехило так пылал жаром, но мужик явно привык к этому.

– Добра вам в дом! – как полагается по местным обычаям поздоровался я с дядькой, махнув ему рукой в приветственном жесте.

Удивлённо (как мне показалось) он повернулся и взглянул на меня. Быстро окинул хмурым взглядом с ног до головы, словно осматривал одну из своих заготовок.