Искупление

– Обещаю тебе, что разорю тебя и ты станешь никем не только в этом городе, но и в этом мире, – шепчет обиженный мальчик, продолжая рыдать под стихией, которая соответствовала его настроению. При этом ещё позволяя обиде засесть очень глубоко, а ненависти попасть в каждую клетку и сделать из него воплощение дьявола.

 

И вот он сидит перед ним. Такой невозмутимый, уравновешенный и с лёгкой улыбкой на устах. Такой родной, но в то же время чужой.

– Да, – отвечает новый собеседник, попросив принести кружку пива. – На вопрос ответишь?

– На какой? – отвисая, говорит Джик, доедая уху. В висках до сих пор сильно пульсировало из‑за воспоминаний.

– Решил начать исправляться?

– Когда увидишь, как убивает волдор другого грешного, и ты осознаёшь, что у тебя ещё есть возможность исправиться, то следует ухватиться за этот шанс.

Собеседник усмехается. «Даже не помнит, что когда‑то чуть ли не стал жертвой этого самого волдора» – думает Минбин, делая глоток плохо сваренного пива, но делает вид, что этот напиток ему нравится.

– Подсказки тебе дали?

Кивок в знак согласия.

– Что собираешься делать?

– Помогать, кому придётся. А дальше как судьба сложится.

– Тебя здесь презирают, – равнодушно произносит Минбин.

– Знаю, – в тон отвечает Кёнджик, закончив есть. Он поднимается со своего места и направляется к двери, около которой останавливает и кланяется в знак прощания. Парень не хотел с ним общаться. Не хотел показывать, что хочет избить его так же, как это сделал он в тот момент.

«Если хочешь, могу тебя сюда барменом устроить» – слышит он уже у себя за спиной. Вот только парень не собирался пользоваться случаем, потому что обида до сих пор жила в его душе. Желание отомстить ему до сих пор жило в его душе.

 

***

Хёнджин сидел около небольшой реки, которая была за городом. Эта вода была нетороплива, тиха. К ней не подлетали водоплавающие птицы, из неё не пили наземные животные. Создавалось ощущение, что она была мёртвой.

Баско бегал по поляне и игрался с бабочками, радостно лая через равные промежутки времени. Иногда что‑то подбирал с полу, тщательно пережёвывая. Джик наблюдал то за неторопливой рекой, то за своим новым другом, который чувствовал себя счастливым. Парень хотел тоже быть счастливым, но обстоятельства не позволяли.

– Повезло тебе, Баско. Тебе мало нужно для счастья. А вот мне нужно много, – с грустью произнёс бездомный, продолжив смотреть на реку.

В голове мелькали мысли, за которые невозможно было ухватиться, чтобы раскрутить, как рулетку. Ещё встреча с человеком, который так подло с ним поступил. Почему они встретились здесь? Для чего была эта встреча? И как он вообще тут оказался? «Неужели это одно из испытаний? Если да, то тот, кто всем этим управляет, зря это сделал» – единственное, за какую мысль смог он уцепиться, и то из‑за внутренней пустоты не смог её дальше развивать и пошёл домой. Щенок бежал за ним, высунув розовенький язычок. Серповидный хвостик выпрямился и стоял столбом, напоминая трубу. Ушки напоминали эхолокаторы, улавливая каждый звук. Иногда он рычал на какого‑то таракана, который бежал в высокой траве. Джик смотрел на него с умилением и чувствовал себя хоть немного, но счастливым.

В полуразвалившемся доме чувства счастья пропало. Понимание, что он во взрослом состоянии опустился до той ступени, на которой был в подростков возрасте, портило всё, что только было возможно. Сидя на крыльце его настроение не поднималось благодаря Баско, который, похоже, чувствовал паршивое настроение своего хозяина и пытался хоть как‑то помочь ему справиться с переживаниями.

– Прости, Баско, сегодня ты мне не поможешь, – ласково, но с комом в горле произнёс парень и отправился вглубь дома, чтобы пережить ночь без приключений и не встретить палача, который может лишить его жизни в столь молодом возрасте.

 

***

Прошло два с половиной месяца. Джик продолжал пытаться заслужить хоть малейшее уважение среди всех этих напыщенных жителей, которые его за дриэля то и не считали. Каждый раз, когда он помогал, они над ним смеялись и старались хоть как‑то задеть каким‑то фразами или одним своим взглядом.

Он вставал с первыми лучами солнца, наслаждаясь его сонной улыбкой, и в течении дня ходил от одного жителя к другому, узнавая, нужна ли помощь. Чаще всего ему отказывали, но находились добрые старушки, которые были не прочь помочь подняться с колен. В особенности они старались дать работу после познания, что у него есть маленький щенок. Это ещё больше раздражало. Он ненавидел жалость, потому что знал, что в мыслях у них было сложено о нем совершенно другое мнение. Да и тем более они могли давать ему какую‑то самую лёгкую работу, чтобы он больше к ним не приставал.

Кёнджик в душе ненавидел всех этих существ. Он молча проклинал их и считал дни, которые провел в этом странном месте. «Дома» ему даже удалось завести блокнот, который был в клеточку и в котором можно было ставить крестики столько дней, сколько их было в месяце. Это странное и непривычное место открывалось перед ним медленно, неохотно, но воспоминания бывшего владельца его тела помогали заполнить некоторые черные дыры и построить мосты, чтобы все уложилось по полочкам.

Парень вспомнил, что один раз чуть не стал жертвой волдора.

Это произошло неожиданно. Парень просто гулял теплой ночью по улицам Мариона. Прохладный ветер взъерошивал волосы и нежно гладил лицо. И вот он подходит к своему родному дому, а из него выходит эта двухметровая громадина и медленными шагами приближается к нему. Оскал заставлял бояться. Ещё страшнее было, когда он резко, в считанные секунды оказался под ним. Если бы не охотничий заточенный нож, который лежал в кармане, то ему бы не удалось сбежать. Только вот острый коготь успел разорвать рубашку и полоснуть по коже.

Уродский шрам до сих пор остался под ребрами, а страх гулять по ночным улицам остался в глубине души. Как ему удалось сбежать? Что заставило это чудище бросить его и начать искать другую жертву?

Так же в памяти всплыло, что у него была родная сестра, которая вместе с родителями бросила его в этом неприветливом городе. Притом причина та же – он стал одним из грешников, а они их презирали, можно было даже сказать, что ненавидели. А в этих краях шло поверие – если ты родственник грешника, то скоро тебя настигнет та же учесть. Для него оно казалось странным, но оправданным, ведь можно было сманить на эту нечистую сторону и увести в могилу любого человека.