Клуб пропавших без вести

– А если я уже нашел разгадку тайны и скоро разбогатею без всяких цветков? – вдруг громко перебил меня развязный голос. Толпа немного расступилась, и в самом центре я увидела своего «любимого» коллегу. Что‑то он второй день не просыхает, неужели все празднует успех? – Я справился с заданием, нашел живого покойника – и, кстати, выяснил еще кое‑что интересное! Свои секреты я доверяю только фигуристым барышням, так что у нашей чудесной ведущей есть шанс. Могу ли я рассчитывать на ее благосклонность? Или красавица снова обратится в зеленое чудовище?

По толпе пронеслись смешки – видимо, зрители вспомнили события вчерашнего вечера. Взглянув на ухмылявшегося Живчика, я с трудом подавила приступ ярости. И… что это он там плетет о покойнике?

– Будьте осторожны, друзья, сегодня ночью оживает всякая пьяная нечисть, в чем вы только что могли убедиться, – не удостаивая наглеца ответом, продолжила я свою речь. Зрители снова захихикали, а директриса одобрительно вскинула вверх большой палец. Правильно, будет нам еще всякое хамье ответственное мероприятие срывать! – Остерегайтесь упырей, сосущих кровь у ни в чем не повинных людей. Такие даже невинную лесную нимфу превратят в чудовище, способное наслать страшное наказание, при одной мысли о котором кровь стынет в жилах! Но не буду вас пугать. Солнце село – нам пора к реке!

Стараясь двигаться изящнее, я резвой козочкой слетела вниз по ступеням. Сумерки сгущались, только на западе еще немного алела полоска неба. Учитывая обилие детей, с шествием к реке медлить не стоило, чтобы не оказаться там уже в кромешной темноте. Позвякивая цепочками на браслете, я помахала рукой в сторону молодых людей с факелами. Зрители мигом выстроились за ними, народный хор затянул очередную песню, русалки закружились в такт, и процессия двинулась к реке.

За прошедшие дни я не успела основательно изучить окрестности и теперь узнала, что от парк‑отеля к речке можно было спуститься за считаные минуты. Если, разумеется, знать дорогу. Предусмотрительно держась в отдалении от Живчика, я шла в начале колонны и дивилась на созданный командой аниматоров загадочный антураж. Тут и там пылали факелы, и в их свете явственно различались трепетавшие на деревьях ленты. Видимо, властная директриса дала хороший втык подчиненным, пробудив в них актерские способности, раз на пути то и дело вырастали сказочные персонажи: русалочки вовлекали взрослых в танцы, а зайчики в масках одаривали деток конфетками. Когда впереди показался внушительных размеров костер, к зрителям из кустов выпрыгнули двое дядек в лохмотьях с перепачканными краской лицами – видимо, те самые лешие.

Публика в восторге завизжала и стала выстраиваться на берегу полукругом. Я уже было решила, что выполнила свою миссию, но директриса снова молитвенно сложила ладони и, кивнув на стоявший у костра холщовый мешок, прошептала на ухо новое задание.

– Друзья, – выходя вперед, снова вступила я, – теперь вас ждет самое интересное: веселые игры и хороводы с нашими сказочными героями. А у девушек есть уникальный шанс узнать, как сложатся их романтические отношения в предстоящем году. Для этого венки, которые вы сейчас получите, нужно пустить вниз по реке. Прибьет венок к берегу – смело пускайтесь в активный поиск новых спутников жизни, ну а тем, чьи венки уплывут вдаль, ждать в этом году любви и сватов! Подходите смело, не стесняйтесь!

Мысленно прося прощения у всех светлых сил за невольное пособничество мистике, я позволила русалкам завязать себе глаза и стала наугад доставать из мешка венки. Судя по оживленным возгласам, ко мне подбежали все, от мала до велика. Мне даже показалось, что я слышу кудахтанье вездесущего «актива». Да‑а‑а, думала ли я еще пару дней назад, что буду принимать участие в столь странном действе, да еще и играть в нем одну из главных ролей! Вот уж воистину, «адекватного» человека во мне было видно за версту…

Наконец, пытка сверхзадачей закончилась, я сняла повязку – и вздрогнула от неожиданности, когда к костру, оттягивая на себя внимание собравшихся, пулей выскочила обещанная ведьма с метлой. Узнав в ней обряженную в лохмотья барменшу, я с облегчением выдохнула и предусмотрительно отошла в сторону от начавших выстраиваться в хоровод зрителей. Желания веселиться не было, а венка мне не досталось – что ж, очень символично, ведь я давно перестала мечтать о любви…

 

* * *

 

Я медленно шла вдоль берега, наслаждаясь долгожданной после жаркого дня вечерней прохладой, и сама не заметила, как костер с хороводом остался где‑то далеко позади. До меня еще доносилась очередная протяжная песня, но водная гладь была уже темной, без отражавшихся в ней языков пламени и плавающих на поверхности венков. Молодая луна медленно садилась во встававшие за рекой заросли Графского леса, впереди зияла тьма, но мне не было страшно. Я оказалась совсем одна, и меня это полностью устраивало.

На задворках сознания маячила неприятная мысль о том, что Живчик, судя по всему, не только справился с заданием, но и перевыполнил его. Вон как упивался собой сегодня, нарочно заявил о победе прилюдно, чтобы уязвить меня побольнее! Ну и пусть, может, это только к лучшему, будет повод наконец‑то уволиться и начать все с нуля. Ладно, с работой как‑нибудь разберусь, а вот что мне делать с личной болью, ума не приложу…

Невероятно, но этот доморощенный праздник с «русалками» в простынях и «лешими» в гуаши, к которому я относилась, мягко говоря, с иронией, расстроил меня самым серьезным образом. Даже с завязанными глазами я улавливала радостное предвкушение любви, с которым суетились у мешка одинокие дамы от пяти до семидесяти. Сейчас они, скрывая смущение за смешками, пускали венки по воде, и душу каждой грела надежда. У меня не было и этой малости…

Алика убили случайно, и судьба жестоко покарала виновника его смерти. Спустя почти год я нет‑нет да видела в кошмарных снах эту яркую картину: мертвенно‑бледное лицо любимого, удивленно распахнутые фиалковые глаза и алую струйку крови, стекающую с виска. Дальше я неизменно теряла сознание, проваливаясь в пугающую темноту. А пробуждалась с ощущением, что мою жизнь будто поставили на паузу, причем на самом страшном мгновении.

Теперь я уныло брела куда глаза глядят, роняя слезы и не обращая внимания на то, что волосы растрепались на ветру, а подол платья давно промок и запачкался. Мне не было дела до того, как я выгляжу. Сегодня, с удовлетворением осматривая себя в зеркале перед тем как спуститься вниз, я в который раз ощутила приступ ноющей тоски. Будь рядом Алик, его глаза привычно зажглись бы восхищением, он кинулся бы ко мне, помяв мой аккуратный, продуманный до мелочей наряд, и мы обязательно опоздали бы к началу праздника…

– …мы ведь их не трогаем, так с чего он взъелся? – вдруг вывел меня из раздумий чей‑то громкий голос. – Мирно жили бок о бок столько лет, так нет, вздумалось сейчас воду мутить!

– Ну, это ты загнул, мирно мы никогда не жили, – ответил другой голос, явно принадлежавший человеку постарше. – Он давно рыпался нас сдать, мы и припугнули, предупредили, чтобы не совался, иначе эти невинные овечки пострадают. Он и заткнулся…

Интересно, о чем это они? И кто вообще эти «они», вдруг выросшие на моем пути? От волнения у меня перехватило дыхание. Леший бы побрал это светлое платье, делавшее меня такой заметной даже в темноте! Еще этот браслет окаянный звякает, надо бы осторожнее… Стараясь двигаться незаметно, я сделала пару шагов влево, спрятавшись за раскидистым кустом, и выглянула из‑за листьев.