Король для Снежной королевы

Автор: Катерина Скобелева

Возрастное ограничение: 12+

Текст обновлен: 24.08.2024

Аннотация

Это мистика без вампиров и оборотней – мистика, которая вторгается в повседневность. Настанет ночь полнолуния, налетит метель, закружатся мириады снежинок… И предложение расстаться с душой любимого человека не покажется таким уж нелепым в мертвенном свете фонарей. Да и солнечным летним днем может начаться настоящая чертовщина из‑за давней шалости с вызыванием призраков. Мир неуловимо меняется в одно мгновение, и у каждого человека есть шанс стать героем сказки, волшебной или страшной.

Король для Снежной королевы

Катерина Скобелева

Дизайнер обложки Мила Лосенко

ISBN 978‑5‑0050‑6507‑0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Король для Снежной королевы

Жила‑была на свете девушка по имени Снежана. Не подумайте, что обитала она где‑нибудь в ледяном дворце на краю света. Даже плохонького замка со стайкой привидений ей по наследству не досталось. Она ютилась в самой обыкновенной общежитской комнатке на третьем этаже старого‑престарого здания, где периодически не работал душ, а в подвале прятались от диких студентов застенчивые крысы.

И не было в ее жизни любви. Совсем.

Никаких школьных романов, никаких подростковых игр в Ромео и Джульетту – с клятвами, позаимствованными из чужих книг и фильмов, рыданиями‑переживаниями и поцелуями у подъезда, пока мама не видит. Снежана с трудом представляла себе, как можно всерьез изводить себя, в тоске мечтая, к примеру, о вертлявом черноглазом троечнике за соседней партой. А он, между прочим, считался первым парнем в классе, все девчонки втайне по нему сохли.

С влюбленностями в актеров или певцов тоже дело не заладилось. Симпатичные мальчики, мелькающие на экране старенького телевизора, оставляли ее равнодушной. Точно так же – с удовольствием, но без замирания сердца, отстраненно – она рассматривала бы живописный вид из окна или изысканную мебель ручной работы. Да, это красиво… но при чем тут любовь?!

Снежана немножко грустила оттого, что никем не увлечена, особенно в старших классах, когда все подруги без умолку болтали о своих романах и обсуждали очередных кумиров, а она отмалчивалась. Да и проведенные в одиночестве долгие вечера были невеселыми. Она сидела в своей маленькой комнатке – узкой, как школьный пенал, и всегда сумрачной, потому что за окнами грозно шелестел листьями старый ясень, отпугивая солнечные лучи, – и прилежно делала уроки, а на скамеечках во дворе шушукались счастливые парочки. Наверное, обещали, что будут вместе всегда‑всегда. Снежана только усмехалась сочувственно. За несколько лет тайных наблюдений она усвоила печальную закономерность: все эти пары рано или поздно расставались и через неделю‑другую, в крайнем случае – через несколько месяцев объявлялись на лавочках в новом составе, уже с другими «половинками». Нетрудно понять, чего стоили их нежные слова и заверения в вечной любви! Впрочем, мальчики и девочки каждый раз обманывались так искренне, с таким упоением начинали все заново, что Снежана им даже завидовала. И по сравнению с восторженными, наивными, вечно в кого‑то влюбленными ровесниками чувствовала себя старой циничной женщиной.

Когда погода портилась и в чернильной мгле за окном по улицам крошечного северного городка, заглядывая в каждую подворотню, по‑хозяйски разгуливала метель, парочки исчезали со двора, и становилось немножко легче. Зависть уходила, оставалось лишь одиночество. Сквозь переплетение черных ветвей, украшенных бисеринками снега, Снежана смотрела на холодный и темный мир и вспоминала сказку Андерсена про Снежную королеву. Она в детстве плакала, когда читала ее. И не потому, что переживала за самоотверженную Герду, которая отправилась выручать из ледяных чертогов в далекой Лапландии своего разлюбезного Кая, похищенного властительницей зимы, или до слез радовалась воссоединению разлученных сердец. Нет, она мучительно жалела покинутую Каем Снежную королеву – ведь ей, возможно, всего‑то и хотелось, чтобы кто‑то скрасил такие вот бесконечно одинокие вечера в ледяном дворце…

Снежана завороженно глядела в зыбкий мрак за окном, вздыхала и думала: я такая же, как она. И представляла себе, как хозяйка вьюги летит сейчас над миром на черном облаке, окутанная роем снежинок, – неприкаянная, свободная, наделенная горькой мудростью после долгих терзаний – и смотрит с некоторым недоумением, как люди копошатся далеко внизу, строят какие‑то планы, лелеют несбыточные мечты. Может быть, она даже счастлива по‑своему и считает, что лучше быть одной, чем обольщаться суетными человеческими надеждами на любовь. Есть вещи поважнее. Независимость. Власть. От этих слов остается приятный терпкий привкус на губах. Если ты сама себе госпожа, надо радоваться своей судьбе, а не горевать оттого, что никто не ждет тебя дома, собирая из льдинок слово «вечность».

В том, что мысли Снежаны не занимал всецело какой‑нибудь милый юноша, были, конечно, и свои преимущества. Пока сентиментальные одноклассницы на уроках рисовали сердечки, пронзенные стрелами, и окружали незамысловатыми вензелями имена своих звездных любимчиков, Снежана использовала тетради по назначению, заполняя их всевозможными формулами и графиками, а поэтому без труда, равно как и без блата, поступила в престижный столичный вуз. Родители спокойно отпустили ее – такую благоразумную девочку – в огромный чужой город, и вот она обосновалась в общежитии, настороженно присматриваясь к новой жизни.

Город также приглядывался к ней и нашел, что она хороша. Многие молодые и не очень молодые люди пытались знакомиться со Снежаной на улицах и в метро, но все напрасно. Ни один ей с первого взгляда не понравился, а дарить кому‑то из них второй взгляд совершенно не хотелось, не говоря уж о поцелуях и прочих интимностях: при всей своей циничности Снежана была крайне старомодна и заводить роман исключительно из холодного любопытства не желала. В институте она также не испытала ни одной сумасшедшей страстишки и постепенно распугала своей неприступностью почти всех поклонников. Отвергнутые юноши, правда, мучались недолго и – рано или поздно – находили утешение с менее придирчивыми особами. Но это даже к лучшему. Снежана хотя бы не страдала от мысли, что разбила чье‑то сердце.

Время шло, она с отличием окончила первый курс, и второй тоже… И к девятнадцати годам поняла окончательно и бесповоротно, что любить не может! Вот не может – и все. Это открытие повергло ее в ужас.