Кошки не пьют вино
Чуть позже Алекс позвонила Лео и извинилась, что вечерний просмотр фильма под бутылку местного молодого вина отменяется. Тот не подал виду, что расстроился, и еще около получаса рассказывал о событиях в школе – и о том, как их учили делать сабраж не саблей, а любым подручным средством.
Леонард Рот был удивительным созданием – юным, ярким, дерзким, добрым и очаровательным… Они сошлись мгновенно – стоило только Алекс на первом занятии присоединиться к общей группе студентов и скабрезно пошутить. Лео хохотал громче всех – и Лео с удовольствием кривлялся, перенимая эстафету, и одновременно из любознательности старался впитать столько, сколько позволял живой непоседливый характер.
Это было на занятии профессора Гатти. И, кажется, Уильям вообще тогда не замечал, слушают студенты или отвлекаются, ржут ли над шутками Алекс или молчат и записывают незнакомые термины в тетради для конспектов…
Алекс уже четверть часа как положила трубку и завершила разговор с Лео. Она полулежала на кушетке, откинувшись на спинку, запрокинув голову, и взгляд рассеянно скользил по витиеватому узору лепнины на потолке.
Несговорчивый… Алекс буквально облизывалась на феноменальный ум Уильяма Гатти, на удивительную логику суждений и парадоксальную открытость внутри выстроенных бронированных стен. Она видела, как он улыбается, и лучики морщинок расходятся от глаз‑хамелеонов, как меняется его облик…
Неожиданное открытие поразило ее, как молнией, и она аж села на кушетке, громкой репликой нечленораздельного восклицания заставив Бриошь, дремавшую в кресле, встрепенуться.
Неужели она влюбилась?
7. Очки
На вечеринке сотрудников винодельни, приуроченной к получению очередной награды премиальной линейкой вин Бароло хозяйства Sangue di Re, собрались и представители местной прессы, и спонсоры, и прихлебатели, поющие хвалебные оды в адрес Джузеппе Д'Анджело, винодела‑инноватора, одновременно сохранившего старинные традиции и внедрившего в производство последние технологические веяния винной индустрии.
Гости социализировались. Где, как ни в неформальной обстановке, завязывать связи и заручаться поддержкой? Общаться – не по рабочим вопросам, а про жизнь, вкусы, погоду и природу?
Уилл стоял у стола с закусками, поедая причудливого вида канапе на шпажках в виде закрученных рогов. Рядом с ними оказались менее любопытного вида, но еще более вкусные… Внутри Уильяма Гатти уже было три бокала вина, но долгожданное расслабление так и не наступало.
Громкий хохот и музыка врывались в голову, сметая мысли с полок, и, чтобы отвлечься, Уилл следил за движением бликов светомузыки, отражающейся от диско‑шара, вычисляя траекторию движения отдельного пятна и соседствующих с ним. Со стороны казалось, что он просто уставился в пол и тупит.
– Еще одно фото на память! – перекрикивал кто‑то музыку и гомон. – Пока все не разбежались!
– Пока все не нажрались! – подхватил знакомый, с хрипотцой, женский голос.
Уилл вздрогнул, начал вновь набирать на тарелку закусок, делая вид, что занят очень важным занятием.
Он уже проклинал тот час, когда решил прийти на вечеринку… На что он надеялся – что ее тут не будет? Что она тут будет?
Он намеренно не оборачивался, не хотел обжечься об ее образ, словно уже отпечатанный на обратной стороне глазных яблок. Ну зачем, зачем?!
Алекс прекрасно видела Гатти, замершего у стола с закусками, погруженного в собственные мысли. Ее то и дело отвлекали новые и старые знакомые, Джузеппе Д'Анджело водил ее от компании к компании и рассказывал что‑нибудь весьма нетривиальное о каждой из встреченных личностей. Он собирал свой собственный пазл, пазл всевластия, заставив каждого в этом зале зависеть – в той или иной мере – от него.
– Ты только посмотри! Бедняга Гульельмо! – нарочито вздохнул Д'Анджело, наклоняясь к уху Алекс, чтобы не напрягать связки. – Вечеринки – это не его.
– Это ты заставил его прийти?
– Разве можно его заставить? – искренне изумился Д'Анджело. – Он упрямый как осел.
– Тогда зачем?
– А черт его знает, Алекс, что у него в голове.
Мужчина с остроконечной бородой развел руками, Марло сделала глоток вина.
Она полагала, что на этом обсуждение Уильяма Гатти закончится, но Джузеппе Д'Анджело продолжил:
– Даже очки снял. На что он надеется?
– У него красивые глаза.
– И голову помыл.
– У него всегда чистые волосы… Может, ты найдешь себе другой объект для насмешек?
Алекс вдруг захотелось разбить бокал и воткнуть осколок прямо в шею Джузеппе Д'Анджело – вот будет чудесное вино, настоящая кровь королей!
– Я тебя умоляю. Этот аутист и не поймет наших насмешек. Он живет на краю поселка, в доме на отшибе, у него там свора собак… Я знаю его сто лет – он беспокоится, только когда не может решить какую‑нибудь свою головоломку!
Для него же будет лучше, если он отойдет – иначе свежую утреннюю прессу раскрасят заголовки о страшном убийстве и падении дома искуснейших виноделов Бароло. Алекс проглотила ярость, и Бог свидетель, чего ей стоило сдержать невероятной силы импульс…
– О, Маркус, вот это сюрприз! – моментально переключив внимание на очередного знакомого, воскликнул Д'Анджело.
Как только он растворился в толпе, Алекс опустошила свой бокал и сделала пару глубоких вдохов и выдохов.
Когда ее силуэт отделился от ближней группы гостей, Уильям Гатти делал вид, что увлеченно поедает канапе – которое уже не лезло в горло.
– Неужели это так вкусно? – спросила Алекс Марло, вставая рядом, беря с общего блюда закуски.
– Угу, – промычал Гатти.
Он зажмурился, то ли от дискомфорта, то ли от осознания, что даже для собственного уровня нелепости он перешел все границы.
А еще он не мог не смотреть сначала на обнаженную спину, наполовину покрытую татуировкой абстрактного узора, напоминающего пчелиные соты, затем на блестящий топ, открывающий руки, тоже в татуировках, острые плечи, линии ключиц и рисунок реберных костей из‑под бледной кожи.
А еще у нее были приятные духи. Он улавливал аромат еще раньше, едва заметный, не выветрившийся, несмотря на то что она не пользовалась парфюмом на занятиях…
– Действительно, вкусно, – согласилась Алекс. – Что это?
Пока она работала челюстями и хрустела сухариком, облизав пару раз губы, Уилл перечислял…
– У вас красивые глаза, – вдруг сказала она, когда вновь повисла пауза. – Вам очень хорошо вот так, без очков.
Уилл хотел ответить, что это потому что глаза у него пьяные – но не стал.
