Красные Всходы

Луч солнца наконец пробил серое утреннее марево и упал на мой смартфон, лежащий на столе у окна. Я вспомнил, что даже еще не проверил его утром. Типичный спам из предложений что‑то купить не нужное на емеиле, ночной звонок с неизвестного номера с пометкой – возможно, мошенники, и сообщение мессенджера – «Виктор, привет! Не хочешь встретиться сегодня вечером?», отправителем была моя младшая сестра Аня. С младшей сестрой мы периодически встречались, это было важно для нас обоих, так как в силу обстоятельств, друг у друга остались только мы, других близких кровных людей уже не было. Я ответил «Привет, конечно давай, где ты хочешь?», – она ответила почти сразу – «Там же где и в прошлый раз, в кофейне Шоколад, в 9 вечера?», – «Хорошо» – ответил я. Кофейня эта была скорее местом модным, куда ходили местные блогеры, она нравилась Ане, но не мне – я предпочитал более классические места, где варят классический кофе, желательно в турке, а не сладкий кофейный раф, популярный у молодежи.

 

Кофейня Шоколад располагалась в тихом укромном месте, посреди небольшого старого парка, что создавало приятную и кулуарную атмосферу для романтических свиданий или деловых встреч. Парк же находился практически в центре города, выходя за его пределы сразу попадаешь в бурный поток людского траффика, машин, деловой суеты. После 8 вечера на улицах стало темно, осенние сумерки заволакивали пространство во дворах и между домами, делая силуэты прохожих нечеткими, ветки деревьев колыхались от ветра, создавая причудливые тени от света уличных фонарей. Постепенно, к 9 вечера туманность и сумерки перешли в мрачную и тяжелую осеннюю ночь, наполненную порывами холодного ветра и дождевой моросью. Я шел сквозь ветер и порывистый дождь, который проникал за ворот моего черного пальто. Пройдя людные улицы, я подошел к входу в парк. Деревья сбросили последнюю листву и колыхались под порывами ветра, казалось, что деревья вовсе не деревья, а доисторические существа, враждебные и несуразные, тянут свои кривые и грубые лапы ко мне, пытаясь зацепить меня и втащить в темную чащу с осветленной редкими фонарями дорожки. Казалось, нечто древнее, неведомое, бесплотное поселилось в этом старом парке. Идя по извилистой дорожке казалось, что я иду не в теплую и уютную кофейню, а в потустороннее темное измерение. Поводом к таким мыслям было еще и то, что в давние времена на месте парка было старое кладбище, снесенное в 60‑х годах прошлого века. Но и сейчас можно было найти в особо глухих местах парка остатки могильных плит. Как‑то, в один из глухих вечеров, я сам видел на одной из дорожек бесплотный силуэт, направляющийся в глухие заросли парка и растаявший, когда я попытался приблизится к нему.

И вот, за темными зарослями появился отблеск теплого света окон кофейни. Он олицетворял собой портал в другой мир, из мрачных теней в теплоту и благополучие. Кофейня была круглой формы, отделанная темным деревом, с витражным окнами, создающими круг света вокруг здания. Это добавляло нереальности – после темных сумерек я вышел к светящемуся ковчегу надежды. Внутри было тепло и уютно, тяжелые двери не пропускали промозглый ветер. Интерьер был отделан темными породами дерева, из него же были сделаны небольшие квадратные столики на двух персон. Вероятно, цвет интерьера был выбран для создания аналогии с названием кофейни. Посетителей в кофейне в это время было мало, я заказал американо и сел за один из столиков у окна, откуда просматривался вход, чтобы сразу видеть, когда придет Аня.

Большие часы над входом неспешно отмеряли минуты, Аня явно задерживалась. О стекло бились дождевые капли, будто тоже хотели перейти из мира сумрака в мир теплоты и кофейных ароматов. Мое внимание захватил желтый листок, постепенно сползавший по стеклу вниз, куда‑то в темноту, в редкие потоки воды и небольшие лужи, где его дожидались такие же желтые и красные собратья. Мне стало казаться, что время перешло от линейного движения к спирали, затягиваясь и набирая напряжение, чтобы разрядиться какой‑то тревожной новостью. В зале сидело несколько посетителей – влюбленная парочка, он держал ее за руку и между ними неслись на мысленной волне мечты о счастливом будущем, сидящий в ноутбуке человек средних лет, и одинокая девушка, ждущая неизвестно чего за чашкой давно остывшего латте. Мне казалось, что мир сузился до зала кофейни, а те, кто вне его, обречены на безвременье и страдания. Мне хотелось закурить, но в зале курить нельзя, а возвращаться в мир за толстыми темными дверьми было выше моих сил. Беспокойство росло во мне, подобно ледяному кому, катящемуся с горы и цепляющему к себе все больше снега и мокрой листвы, что осталась под ним.

Я открыл мессенджер и написал – «Я на месте, а ты где?». Одна галочка оповестила меня, что сообщение не доставлено. 19–42 Сестра был (а) в сети. Я набрал ее номер – абонент не отвечает, или временно недоступен.

С виду могло оказаться, что я глубоко о чем‑то задумался, но на самом деле я был в прострации – в голове совершенно не было мыслей, прежняя тревожность сменилась мысленным вакуумом, которые через несколько мгновений начнет заполнять ледяной ужас. Хотя могли быть разные варианты потери телефона и тому подобных, но на встречу Аня не пришла, а опаздывать на пол часа не в ее правилах.

Я подошел к барной стойке и спросил бармена, бородача средних лет – видел ли он Аню и показал ее фото на экране моего смартфона. Он мотнул головой, давая понять, что нет.

Двери кофейни захлопнулись за мной, и я погрузился в разгулявшийся дождь, слезы осени, смывающие летние грезы. Ветер будто хотел сбить меня с ног, швыряя в меня порывы ветра, остатки листвы, я поднял ворот пальто и двинулся к проспекту, где‑то там меня уже ждало такси, вызванное через приложение.

Я буквально упал на заднее сиденье желтого седана, безликий водитель уточнил – на Варшавскую? – Да. Автомобиль помчался по проспекту, разбрызгивая дождевую воду из луж, водитель, как и я торопился, только я, чтобы выяснить где, моя сестра, а он чтобы быстрее взять следующий заказ. Наши разные цели совпали в исполнении, я почувствовал в нем мимолетного союзника, которому правда, было совершенно все равно на мои проблемы. Еще несколько рывков со светофора, крутых поворотов и вот он остановился перед аркой Аниного двора. Всего доброго – всего доброго, и наши судьбы с ним разошлись. Я быстрым шагом миновал темную арку и оказался во дворе – первое, что я увидел – окна на третьем этаже не горели. То, что ее нет дома было почти сто процентов, я открыл своим ключом подъездную дверь и быстро поднялся по лестнице. Звонок глухо расходился в тишине квартиры. За дверью была пустота, которую я почувствовал сердцем.

Я открыл своим ключом дверь и сразу удостоверился, что мои выводы были верные – Ани здесь не было. Я закрыл квартиру и направился к соседней, напротив. Она открылась почти сразу, как только я прикоснулся пальцем к звонку. Дверная створка отошла на длину цепочки и оттуда появилось сморщенное лицо соседки, Аллы Николаевны. Я был с ней шапочно знаком. Алле Николаевне было за 70, она являла собой контроль за домовым имуществом и карающую длань для тех, кто на него так или иначе покушался, носила сомнительный титул старшая по подъезду.

– Здравствуйте Алла Николаевна, это я, Виктор, брат Ани, что напротив живет, вы ее сегодня видели?

– Здравствуй Витя, видела я ее.

– Во сколько?

– Во сколько, во сколько. – соседка погрузилась на миг в раздумья. – в девятом часу. На работу она пошла, наверное, а я выгуливала своего Фросика. Фросиком была такса соседки. Такая же старая и бдительная, лающая на всех незнакомцев сразу.

«На учебу» – мысленно поправил я соседку. – А потом вы ее не видели?

– Нет, я что слежу за ней что ли? – «Такие милые старушки следят за всеми, кто находится в их зоне обитания.– подумал я»

– Спасибо, если увидите ее сегодня или завтра, передайте что я заходил, искал ее.