Круг

***

На следующий вечер я была готова к празднику. Мы с девочками договорились, что будем дарить деньги, так как Дан сам сказал, что у него сейчас немного туго с финансами. Нанеся последние штрихи, я вышла и направилась к дому Дана и Эндрю. За эти почти два месяца я узнала, что парни были из Вашингтона. Оба ходили в один университет на протяжении нескольких лет, вместе пошли на кастинг и были очень хорошими приятелями. У обоих были девушки, с которыми у них были продолжительные отношения. Ну что ж, совет да любовь, как говорится.

Спустя десять минут я была у дома парней. Дверь мне открыл Дан.

– С днем рождения, парень! – радостно воскликнула я.

– Привет! Спасибо! – он улыбнулся.

– Все здесь? – я сняла с себя пиджак.

– Да, только тебя и ждем, – он взял в руки мой пиджак и повесил его на вешалку. – Проходи в гостиную.

Я потерла руки после холодного вечернего ветра и прошла внутрь. В гостиной меня уже ждали Эндрю, Ричард, Крис, Даяна и, судя по всему, Генри.

– Всем привет! – кивнула я.

Девочки подошли ко мне для объятий (нужно привыкнуть к этому), а парни кивнули мне в ответ.

– Отлично выглядишь! – начала Крис.

– Спасибо, ты тоже ничего, – поддержала я ее.

– Линдси, это Генри. Вы, кажется, незнакомы, – продолжила Крис.

– Мы заочно знаем друг друга, – ответила я.

– Да? – удивилась девушка.

– Перепутала его как‑то с Ричардом у входа в студию, – пояснила я.

– Со всеми бывает, – отшутился Ричард.

– К сожалению, – добавил Генри.

Я не обратила внимания на его слова и села за стол.

Вечер прошел довольно легко: мы играли в мафию, ели, веселились, а Ричард с Генри и вовсе напились. Но их пьянка никому не мешала, парни просто шутили и смеялись со всего, что дышит. Около двух часов ночи мы все разошлись по домам.

 

 

ГЛАВА 7

 

Новый год – новое начало

 

С кем Новый год встретишь, с тем в новом году и испортишь отношения.

 

– Ты уверена, что не хочешь поехать со мной? – спросила Лиззи, садясь на чемодан, чтобы его хоть как‑то застегнуть.

– Ты же знаешь, что у меня не лучшие отношения с родителями, – я откусила яблоко.

– Может, хотя бы попробуешь? Ты же знаешь, отец старается наладить с тобой отношения.

– Я не хочу говорить об этом, – закрыла я тему.

– Ну а мама? Она расстроится, если ты не прилетишь, – мягко сказала сестра.

Я закатила глаза:

– Лиззи, она сама выбрала себе такую жизнь. Я в этом участвовать не собираюсь. Лучше я отмечу Новый год со стажерами в новом городе, чем терпеть очередную пьянку отца.

– Ты можешь поступить как я – пойти веселиться с нашими одноклассниками. Я каждый год так делаю. И никаких семейных драм! – предложила Лиззи.

– Ты же знаешь, я так не могу.

– Ну почему? – искренно удивилась она.

– Потому что кто‑то должен остаться дома и защитить маму! – не выдержала я. – Серьезно, Лиззи? Ты мисс Гениальность в нашей семье, однако простых вещей не понимаешь.

– Ладно‑ладно, не заводись, – она попыталась меня успокоить.

– А как тут не заводиться, если ты знаешь, что эта тема меня раздражает, и все равно поднимаешь ее? – я редко повышаю голос, но тут не сдержалась.

– Я просто хотела, чтобы в этот праздник вся семья была в сборе, – Лиззи вскинула вверх обе руки.

– Ты лучше меня знаешь, что мы никогда не были семьей, а лишь играли свои роли в этой постановке под названием «счастливая семья», – прорычала я в ответ. Ненавижу кому‑то объяснять элементарные вещи.

– Я просто…

– Если не прекратишь это сейчас же, то я уйду, – пригрозила я.

– Почему ты вечно уходишь от разговора? – прокричала Лиззи.

– Потому что я не хочу ругаться, – ответила я.

– Но…

Я не стала дослушивать, а просто подошла к шкафу, схватила куртку, надела ее, обулась и вышла из дома.

Ненавижу Лиззи в такие моменты. Она всегда была эгоистичной. Мы обе росли в одинаковых условиях, однако она, из‑за того что никогда не думала о чувствах и эмоциях других людей, выросла будто в другой семье. У нее всегда все было хорошо. Когда родители ругались, то она запиралась у себя в комнате и играла со своими куклами. Я же всё внимательно слушала. Мне было интересно, почему папа пьет, кричит и бьет маму. Я, будучи уже в возрасте пяти лет, всегда подбегала к маме и старалась ее защитить. Мне еще повезло, что папа не трогал нас с сестрой, поэтому стоило мне начать защищать маму, как отец прекращал свои злодеяния. Но больше всего меня раздражало то, почему Лиззи никогда этого не делала.

Годы шли, а в семье ничего не менялось. Наши родители каждый год подавали на развод, потом папа на коленях извинялся перед мамой, она его прощала, и все шло по кругу. Иногда мне казалось, что я единственная в этой семье, у кого был разум. Наша мама будто не понимала, что провалила самую главную миссию любой матери – защитить свое дитя. Она не понимала, что защита должна быть не только физической, но и моральной.