Лавандовая ветвь
– Кошмар… – протянула я.
– Теперь тебя не радует возможная выручка?
Я не ответила, вернулась за кассу и пересчитала деньги. Дороти уже ушла, когда в кафе вошли две светские леди. От них за версту разило роскошной жизнью, начиная с элегантных пальто, заканчивая туфельками от Джимми Чу. Их прически отвечали последнему писку моды. Обе блондинки улыбнулись мне яркими губами.
– Добрый день! Средний латте, пожалуйста.
– Здравствуйте, конечно. Сироп?
– С миндалем.
Блондинка, делавшая заказ, продолжала улыбаться, располагая к себе, в то время как вторая, чьи алые губы надменно сжались, избавившись от доброжелательной улыбки, разглядывала десерты, пока взгляд ее не остановился на корзинке с лавандой.
– Подскажите, а что у вас за суп дня? – спросила милая блондинка.
– Сегодня – луковый.
Ту, что была с алыми губами, передернуло.
– Вам тоже кофе? – решилась спросить я.
– Угу. Большой латте. Есть кокосовый сироп?
– Конечно.
– Отлично. Еще упакуйте мне кусок «Красного бархата».
Отдав милой женщине сдачу, я взялась за заказ Стервеллы[1]. Аккуратно положив контейнер с тортом на дно бумажного пакета, я придвинула ей терминал для оплаты картой.
– Что за талисманы? – спросила миловидная женщина, кивнув в сторону таблички, расписанной Эбби.
– О! – Я совсем забыла, что следовало вручить веточки вместе с кофе. – По старинному поверью, лавандовая ветвь способствовала встрече с мужчиной. С настоящей любовью. Талисман прилагается к чашечке кофе!
– Шерил, это то, что надо! Отдайте ей обе! – расхохоталась обладательница миндального латте.
Шерил бросила на нее кроткий уязвленный взгляд.
– Чушь собачья, – бросила она мне.
– Я не настаиваю. Веточка лаванды может быть использована и как аксессуар, который придется очень кстати на вашем белоснежном пальто, – улыбнулась я как можно шире и достала булавку. – Вот, можете прикрепить.
Шерил была удивлена моей навязчивостью и все же не возразила, когда я прицепила ей импровизированную брошь. Только сейчас я догадалась, что ей, вероятно, неприятно носить на своих дорогих одеяниях чахлую ветвь.
– Спасибо за кофе, – монотонно произнесла Шерил и застучала каблуками к выходу. – Мадлен, поспеши!
– Вот, это вам. За выдержку, – хихикнула Мадлен и бросила в копилку с надписью «Коплю на отпуск» пять фунтов.
Не успела я возразить, как обе блондинки выбежали из кофейни, оставив за собой душистый шлейф. До чего удивительный день! Либо судьба смилостивилась надо мной после пережитого ужаса, либо мне стоило благодарить этого Эльберга за аукцион, если, конечно, он к нему причастен.
Еще через два часа явилась запыхавшаяся Эбигейл. Мне моментально передались ее неуемный энтузиазм и склонность к болтовне.
– Эбби! – Я крепко сжала ее в объятиях.
– Сел, что это с тобой? – подозрительно оглядела меня подруга. – И что это за аншлаг во дворе?
Я рассказала Эбби о том, что магазинчик Берча перекупили, но опустила историю с выстрелом и бандой, опасаясь за свою несовершеннолетнюю девочку, так как знала ее пронырливость и излишнее любопытство. Стоило ей рассказать о криминале, и она непременно бы пошла к Нилу выяснять подробности.
– Удивительно. Старик Берч вот так взял и продал свое сокровище?
– Сама в шоке, – убедительно взмахнула руками я.
– Ого! – воскликнула Эбби, увидев наличку за кассой. – Да сегодня денежный дождь! Не хочешь посетить аукцион?
– Для чего? Еще отчетливее ощутить свою финансовую дыру?
– Может, будет что‐нибудь интересное! Давай отдохни!
Эбигейл накинула на меня мое же пальто и вытолкала за дверь моей же кофейни. Ах, настоящий бесенок!
Я выбрала самое неприметное место в последнем ряду и со скучающим видом рылась в телефоне, пока оглашали лоты. Только изредка округляла глаза от запредельных сумм, предложенных за старые безделушки. Признаюсь, некоторые из них были действительно красивы, и будь я немножко богаче, обязательно бы приобрела что‐нибудь для украшения «Лавандовой ветви».
Надо же, я и не слышала, что Коннор мне писал:
К: Привет. Завтра не получится тебя встретить, улетаю в Канаду.
С: Ты считаешь, что бросать трубки – нормально? Ты ведь даже не дослушал мою историю!
Да, я возмутилась. За четыре года я еще ни разу не закатывала Коннору сцен, но его равнодушие выбило меня из колеи. Минут через десять телефон завибрировал:
К: Ты разбудила меня среди ночи! Перед ответственным днем! Что там у тебя?
С: Ничего.
К: Шутишь? К чему тогда наезды?
С: Когда мы увидимся?
К: Можно в воскресенье, но ненадолго. И это пока не точно.
С: Ясно. Напиши мне в субботу.
К: Пока.
Вот это диалог! Сама общительность. Пытаясь разобраться в своих чувствах, я не ощутила ни обиды, ни грусти. Мы настолько отдалились, что я не испытывала горечи или гнева, лишь смиренно вздохнула и отложила телефон. К черту аукцион, скукотища. Я вернулась в кафе, где Эбигейл обслуживала целую очередь. Очередь в «Лавандовой ветви»? Да сегодня никак солнечное затмение?
– Добрый день! Что будете заказывать? – встала я рядом, разделяя очередь пополам.
Заказы сыпались и сыпались, и так до самого вечера. Эбби умчалась домой в районе девяти, оставшийся час я перебирала полки за стойкой и откладывала крупную выручку в кошелек, чтобы отвезти домой. Раз уж здесь орудует банда, то и без того скудные сбережения следовало припрятать.
Раздался звонок колокольчика.
– Еще работаете?
– Да‑да! – бросила я, продолжая сидеть на корточках и захлопывая последний ящик.
Расправив платье, я обернулась к гостю с лучезарной улыбкой.
– Что будете за…
[1] Стервелла Де Виль – отрицательная героиня мультипликационного фильма «101 далматинец».
