Лето в пионерском галстуке

– Хулиганом? Конечно нет! – даже не краснея, соврал Юрка. На самом деле как только он не пакостил и чем только не занимался после того, как у него вдруг появилось слишком много свободного времени.

Мама часто говорила ему: «Природа не терпит пустоты», – и Юрка убедился в этом на собственном опыте. Пустота возникла после того, как из его жизни исчезла музыка, она поглощала все эмоции, оставляя одну лишь нервозность и злость. Будто осиротевший без музыки, Юрка старался занимать себя хоть чем‑нибудь, лишь бы не думать о том, что у него было и чего теперь нет, лишь бы не допустить, чтобы пустота снова напомнила о себе. Он собирал марки, клеил модели самолетов, паял, вырезал по дереву, разводил аквариумных рыб, но все это было для него пресно и скучно. В поисках увлечений, которые могли бы заменить утраченную без музыки радость, в поисках смысла собственного существования Юрка сблизился с теми, кого никак нельзя было назвать скучными, – с дворовыми ребятами. Отпетыми хулиганами они не были, но все равно их занятия пользы Юрке не приносили. Много ли толку было в том, что Юрка научился карточным фокусам и шулерству, множеству матерных песенок и стишков, а маясь от безделья в подъездах, скрутил с десяток лампочек и написал талмуд неприличных слов? А в том, что в школе взорвал несколько карбидных бомб и сжег пару дымовух?

Конечно, дворовые ребята научили его и более безобидным проказам, в том числе и лагерным. И за одну только прошлую смену Юрка пристрастил почти всю малышню к разнообразным пакостям, и в каждом отряде каждым утром происходило что‑нибудь из ряда вон выходящее. То жертву обливали холодной водой, и она вскакивала с кровати, будучи привязанной к матрасу. То резко будили и бросали на лицо простыню с криком «Потолок падает!», и жертва верещала не своим голосом, потому что ей действительно казалось, будто на нее падает потолок. То, пока кто‑нибудь умывался, дебоширы прятались под умывальником и связывали между собой кончики шнурков, чтобы, умывшись, жертва и пары шагов не могла сделать – падала. Что уже говорить о «ночной» классике: мазать спящих пастой, или класть холодные макароны под подушку, или незаметно дергать шторы, когда кто‑то рассказывает страшилку? Ребятам было безумно страшно и весело, но самому Юрке быстро наскучили даже изощренные розыгрыши.

Надоевшее в прошлую смену тем более не радовало в эту. И не одного Юрку. Володе пакости тоже были ни к чему.

– Вот блин… Ну и проказники мне достались… – На его лице отразилась смесь растерянности, переживания и раздраженности. ***

После ужина Володя выловил Юрку в толпе выходящих из столовой пионеров.

– Слушай, Юр, ты же придешь сегодня вечером к нам? Я попросить хотел…

– Что?

– Я все из‑за этой зубной пасты переживаю. Они же маленькие еще, не знают, что это может быть травмоопасно.

Юрка кивнул:

– Ну, в принципе да… мне года два назад какой‑то умник в глаз вмазал пастой. Жгло так, что думал – ослепну. Потом неделю с опухшим веком ходил.

Володя, послушав его, переменился в лице, а Юрка вмиг пожалел, что рассказал эту историю.

– Но ты не переживай! – поспешил успокоить он. – Мы знаем об их коварных планах, значит, сможем препятствовать…

– Препятствовать бесполезно. Сегодня пресечем – напакостят завтра. Важнее другое: чтобы они знали, что нельзя мазать в глаза, уши и нос. И я вот что придумал: надо рассказать им страшилку про зубную пасту.

– Ага, вчера ты был против, чтобы я пугал твою ребятню…

– Нет, Юр, пусть лучше в моем отряде в кровати надуют, чем кто‑нибудь задохнется или получит ожог. Тем более ожог глаз!

Юрка почесал затылок.

– И что такого страшного про зубную пасту можно придумать?

– До отбоя вагон времени, сообразим. ***

– Пчелкин! – громким шепотом позвал Володя, склонившись над кроватью мальчишки. – Ну‑ка, сядь!

– Что опять? Зачем? – буркнул тот, но, скинув с себя одеяло, послушно сел.

– А вот зачем. – Володя пошарил рукой под подушкой, выудил оттуда тюбик зубной пасты и выпрямился. Затем внимательно оглядел ряды кроватей. – У кого еще что‑то под подушкой припрятано? Сань?

– А что сразу я? – пискнули из левого ряда у стены.

– А потому что ты всегда молодец.

Юрка наблюдал за всем этим, удобно устроившись на пустой кровати возле окна.

– Ребята, – нравоучительно продолжал Володя. – Не вздумайте никого мазать зубной пастой! Это может быть опасно, вы понимаете?

В ответ донеслось пара ленивых «угу» и «ну да». Володя тяжело выдохнул, набрал в грудь воздуха и хотел было еще что‑то сказать, но из коридора послышался громкий вскрик, после – топот, хлопок двери и несколько всхлипов.

– Я сейчас вернусь. – Володя рванул к выходу из комнаты, крикнув на ходу: – Юр, присмотри за ними!

– Юу‑у‑ул‑ла! – лукаво протянул Олежка, как только двери комнаты захлопнулись.

– Ась?

– Ты обещал нам стлашилку!

– Да, Юра, обещал!

– Давай новую страшилку!

Юрка громко фыркнул и сложил руки на груди.

– Ну не знаю даже, – протянул он. – Володя мне вчера запретил вам страшилки рассказывать, говорит, вы маленькие еще. А ведь и правда маленькие! Даже проделку с зубной пастой подготовить не смогли…

– Так откуда же я знал, что он под подушку полезет! – попытался оправдаться Пчелкин.

– А нечего было некоторым на весь театр об этом орать! – в тон ему ответил Юрка.

– Это не я, это Саня! – насупился Пчелкин.

– Зато у меня пасту не отобрали! – Толстяк победно взмахнул тюбиком над головой.

– Ну‑ка, спрячь! – шикнул на него Юрка и добавил угрожающе: – Ты даже представить не можешь, какие ужасы происходят в «Ласточке» с шутниками, которые пастой мажутся! И это не выдумка, я сам видел…

Все притихли. Слышно было только, как Саша шуршит, пряча тюбик обратно под подушку.

– А что такого с ними плоисходит, Юл? – Олежка вылез из‑под одеяла и заинтересованно уставился на него.

– Что ты видел? – скрестил руки на груди храбрящийся Пчелкин.

Юрка прищурился, зная, что ребята видят его силуэт на фоне окна, оглядел комнату.

– Вы точно хотите это знать?

На долгие полминуты в отряде повисла тишина, и только потом послышалось одно неуверенное «да», которое подхватили несколько голосов.

– Ладно, – сказал Юрка. – Тогда открою вам еще одну по‑настоящему страшную тайну… В «Ласточке» по ночам бродит не только призрак графини, о которой я вам вчера рассказывал. На самом деле – я где‑то читал – в этих местах повышен уровень… как его там… а, точно, аномальной активности! И сюда притягиваются всякие потусторонние силы и нечисть… И именно по ночам!