Летопись Океана. Старый город
– Только одно, – спокойно и с достоинством ответил Морис, – я знаю, где скрывается Абель, и приведу тебя к нему, в обмен на свободу моих людей!
– Как благородно! – фыркнул Доуэл. – Я согласен. Где он?
– Помнишь, ты рассказывал мне и Абелю о своих снах, в которых ты видел рыжеволосую? Мы не верили тебе, а потом ты узнал, где ее искать, и отправился туда?
– Так значит, бывший красномундирник и его семья скрываются на Барбадосе? А «Lux in tenebris», чей трюм забит казной братства, стоит на рейде бок о бок с «Белой Авророй»? И на сей раз мои сны не обманывают меня?
– Если в них ты ещё видишь и охрану, которой Король окружил себя, то нет…
– Охрану? Я вижу лишь хижину в джунглях…
– С ним немало головорезов, мимо которых тебе не пройти, если только ты…
– Что?
– Перстень. Его охрана набрана из новичков, потому что былой команде Абель уже не доверяет, поэтому Король отдал мне перстень, залог того, что меня пропустят к нему, когда мне это потребуется, – с этими словами Морис протянул капитану «Вандерера» перстень с крупным рубином. – Носи его, и охрана пропустит тебя к Кестрелу, когда пожелаешь.
– Благодарю, друг, и… прощай, – произнес Доуэл с дьявольской улыбкой, подавая тем самым сигнал своему старпому – мистеру Костону, – стоявшему за спиной Мориса. Тонким солнечным лучом сверкнуло меж пальцев Диего лезвие стилета и погрузилось между лопаток пленника по самую рукоять. Глухо застонав от боли, капитан Фанг хладнокровно и презрительно взглянул на Доуэла. Заметив, что тот уже надел перстень на безымянный палец левой руки, Морис произнес, сплевывая кровь: «Abyssus abyssum invocate» и замертво рухнул на палубу, к ногам капитана Доуэла. Но ни капитан, ни команда нефа уже не обращали ни на него, ни на других пленных внимания. Раздался грохот взрыва, и пришвартованный к борту «Вандерера» бриг разом вспыхнул, словно смоляной факел, – огонь наконец‑то добрался до крюйт‑камеры и поджег остатки пороха и бомб. Пожар мгновенно перекинулся на рангоут и такелаж нефа, но некому было противостоять ему…
Вместе с тем серебристое сияние охватило Доуэла и его подручных. Оно ещё не успело угаснуть, а черный неф под бордовыми, точно кровь, парусами, ушел под воду, увлекая за собой всех бывших на его борту и обгоревшие обломки взорвавшегося брига…
Лишь один человек, бывший рулевой «Рескьюера», Бальтазар Адилье сумел выжить в ту ночь…
***
Прибой лениво накатывал на песчаный пляж неподалеку от жемчужных приисков Рио‑дель‑Хач. Двое мальчишек играли у самой кромки воды. Чуть поодаль от них стоял рослый бородач бандитского вида. На боку у него висела шпага в ножнах, а на плече охотничий карабин и пояс с патронами. Пару других клинков он держал в левой руке, затянутой в кожаную перчатку берсерка. Его длинные волосы, собранные в хвост, были повязаны красным шелковым шарфом, что выдавало его принадлежность к офицерам.
– Мистер Фицерберт! – окликнул бандита человек, стремительно выступивший из тени леса и теперь шедший к воде, почти по щиколотку проваливаясь в золотистый песок. Пират обернулся на зов, и его губы искривила приветственная улыбка.
– Фанг! Кондор! – окликнул он в свою очередь играющих в салки ребят. – У нас гости! – Размеренной походкой моряка двинулся навстречу вновь прибывшему.
– Я же просил не называть меня так, – возмущенно проворчал младший из мальчиков.
– Тебе придется привыкнуть, Нэйт, – грустно улыбнулся старший товарищ, – и потом, это родовое имя твоей матери и в нем нет ничего постыдного.
– Доброго утра! Какие новости вы привезли, капитан Фокс? – отвечая на дружеское рукопожатие, между тем спросил старпом Абеля.
– Ближайшей ночью «Lux in tenebris» снимется с якоря в кильватере «Белой Авроры», взяв курс на восток…
– Хорошо.
– Мы уходим? – напряженно спросил капитана Фокса старший из подошедших мальчиков.
– Да.
– Есть какие‑то вести о моем отце?
– Никто не видел ни капитана Фанга, ни «Рескьюер» вот уже много месяцев… С той самой ночи, как… Вы, Георг, похоже были последним, кто видел вашего отца и успел проститься с ним. А вот о «Вандерере» ходят странные слухи. Столь странные, что верить им нелегко.
