Летопись Океана. Старый город
– И хорошенько подумай над моими словами…
Спустя несколько ночей, сны прекратились, а спустя пару – тройку лет Доуэл и вовсе позабыл о них. Вплоть до той самой ночи, когда они вновь стали его постоянными гостями. В них рыжеволосая изменилась, повзрослела, но это, несомненно, была она…
В тот день, когда Азалии исполнилось 16, она собрала свои нехитрые пожитки и навсегда покинула отчий дом. Куда исчезла рыжеволосая, так никто и не узнал. Одни говорили, что видели ее в джунглях, собиравшей редкие травы; другие, что она убежала к контрабандистам и там, в маленьком буканьерском поселке на другом конце острова, вышла замуж; третьи – что ее похитили и продали в рабство пираты… Слухов было много, правду же никто не знал. Никто, кроме старика – смотрителя маяка, втайне от всех занимавшегося алхимическими опытами в подвальных катакомбах и обучавшего этому искусству Азалию. Время за работой летит быстро, а когда она интересная и любимая – ещё быстрее. Как минуло 5 лет, рыжеволосая и не заметила. Упорные труды и усердие не пропали даром. Из неуклюжей рыжеволосой девочки‑подростка Азалия превратилась в стройную и привлекательную девушку с золотыми кудрями. Теперь – в 21год – она могла считать себя Ведьмой. Познав секреты древнего мастерства, девушка обрела Веру и уверенность в своих силах.
Сны, приходившие к нему в юности, снова стали еженощными спутниками Шарля. Неожиданно для самого себя, он осознал, что героиня этих снов очаровала его настолько, что Доуэл решил отыскать ее во что бы то ни стало. В ту же ночь ему приснился последний сон о рыжеволосой, сон, в котором он узнал, где ее искать…
– Ты много времени проводишь на берегу, вдруг кто‑то из местных тебя увидит?! – как‑то за ужином сказал старик‑смотритель.
– И что с того? – безразличным тоном спросила Азалия. – Теперь мне не страшны крики глупой толпы!
– Помни о том, что именно «крики глупой толпы» отправили твою мать на костер инквизиции. Тебе следует быть осторожнее, если не хочешь повторить ее судьбу.
– Я не боюсь костра! К тому же я скоро уеду отсюда – климат Барбадоса мне вреден… Ветер поет мне о черном нефе под бордовыми, точно кровь, парусами… И о черноволосом капитане. Его имя – Шарль. Он, как и я… другой…
– И все же будь, пожалуйста, осторожнее. Не очень‑то верю сказкам.
– Это не сказки! Ты просто глух!
– Может быть…
Предсказание Азалии сбылось… Черный неф под кроваво‑багровыми парусами вошел в бухту у маяка. Такая крупная «рыба» была здесь впервые за много – много лет, но та ночь была особой. Три пиратских десанта, с трех кораблей вычистили остров, стерев с лица земли и городок, и поселок. «Паруса наших кораблей выгорели на солнце и нам нужна свежая кровь, чтобы вновь покрасить их!» – шутил черноволосый капитан флагмана. Ночь осветилась заревом пожаров, а восход окрасился кровью, ее
В ответ Доуэл рывком поднялся на ноги и, вплотную подойдя к Кити, взял девушку за подбородок. – Послушай меня, детка! Наэль, конечно, поступил глупо, и эта ошибка может слишком дорого ему обойтись, – свистящим шёпотом по‑испански произнёс штурман, глядя ей в глаза.
было пролито столько, что хватило не только на покраску парусов нефов, но и неба до самого горизонта. Богатой добычей были набиты трюмы «Феэсфл» и «Энер» – черных лебедей и самого флагмана – «Вандерера».
Старик – смотритель со страху не спал всю ночь, с минуты на минуту ожидая гостей. Они явились на рассвете, громко и требовательно постучав в дверь его домика, прилепившегося к стене маяка, как гнездо ласточки к утесу.
– Хозяин! – зычно крикнул капитан, едва переступив порог дома.
Старик почел за лучшее не скрываться от незваных гостей. Он вышел к ним в ночном колпаке, рубахе и со свечой в руке.
– Что ты можешь предложить в обмен на свою никчемную жизнь? – грубо спросил его пират.
– Только искусство врачевателя, – смиренно ответил старик – смотритель.
