Летопись Океана. Старый город
– У меня на борту уже есть … – Шарль (а это был именно он) ошарашено замолчал, увидев за спиной смотрителя в дверном проеме девушку. У нее были золотые волосы и пронзительный взгляд глаз цвета океанской воды. Отстранив старика рукой, пират стремительно приблизился к незнакомке и, глядя ей в глаза, полушепотом спросил: «Ты – Азалия Кондор, дочь цыганки?!» Она кивнула в ответ. Он замер на месте.
– Я видел тебя во снах… Азалия. Ты поедешь со мной! – сказал он, изучающе глядя на рыжеволосую. И добавил, обращаясь к старпому: – Мистер Костон, обыщите дом!
– Зачем, Шарль? У нас ничего нет! – испуганно вмешалась девушка, но пират будто бы не слышал. Бесцеремонно взяв ее за руку, потянул за собой к выходу; когда она начала сопротивляться, закинул на плечо и понес, крепко держа за ноги и не обращая внимания на удары девичьих кулачков по спине.
***
Азалия лежала ничком на койке в капитанской каюте «Вандерера», третий день, отказываясь от пищи и воды; никого не слыша и не видя; беспрестанно оплакивая свое прошлое – разграбление родного городка и смерть своего учителя. «Какой же дурой я была, когда ожидала прихода этих демоном с нетерпением! – мысленно ругала себя Азалия. – Они способны приносить лишь смерть и слезы! Будь они прокляты! И я вместе с ними!»
Вдруг голоса за тонкой перегородкой, отделяющей койку от остальной каюты капитана, привлекли внимание рыжеволосой. Там спорили двое мужчин. Голос одного из них она узнала сразу же: Шарль Доуэл – ее личный демон, ее черноглазое проклятие. Второй был ей незнаком, но сразу же привлек ее внимание силой, звучащей в нем.
– Мне надоело спорить с тобой, Абель. Довольствуйся моим ответом и не требуй никаких объяснений!
– А я не верю тебе, Шарль Доуэл, и буду требовать объяснений до тех пор, пока ты не предоставишь их! Или пока Морис не поручится за тебя! А до того момента, Король Братства, коим я являюсь, волен поступать так, как ему заблагорассудится.
– Почему?.. Почему ты не веришь мне?!
– Потому что людям не дано слышать голоса Богов…
– Но я слышу! Боги или демоны… говорят со мной. И я не один такой. Ты помнишь, я рассказывал тебе о своих снах?
– О рыжеволосой?.. Шарль, прости, но…
– Я нашел ее! Она здесь!
Девушка услышала шаги пирата и вскоре почувствовала тяжелую мужскую ладонь на собственном плече. Рыжеволосая резко подняла голову и в упор посмотрела на бандита.
– Я ничего ему не скажу! Ничего, слышишь?! Ты – бандит и убийца, которому нет прощения! Разве ты не слышишь, как Океан и Ветер – древние Боги этой земли – проклинают тебя, Шарль Доуэл?! Неужели, грохот пушек и крики жертв так оглушили тебя?!. Я однажды уже взяла на себя грех, проклянув мальчишку, бросавшего в меня камни и называвшего ведьмой… Я ничего ему не скажу… ничего!
– Ты сказала достаточно! – криво улыбнулся Доуэл. И он покинул закуток, служивший спальней.
Ошеломленная его ответом, Азалия, закрыв лицо ладонями, снова повалилась на постель. Дальнейшего разговора пиратов она не слышала.
В следующий раз из забытья ее снова вывел голос Шарля. Войдя за перегородку, он тронул ее за плечо со словами: «Встань и иди умойся. Нам пора. А если ты не пойдешь сама, я снова понесу тебя на плече, но на этот раз свое платье ты оставишь здесь!»
Рыжеволосая испуганно посмотрела на пирата, но подчинилась. Пока она умывалась и расчесывала свои длинные золотые волосы, он ждал ее у дверей. Когда она закончила свой туалет, он еще раз окинул ее стан оценивающим взглядом и, вдруг резко изменившись в лице, произнес: «Прости меня… за… все». И опустил взгляд. Повинуясь какому‑то внутреннему порыву, девушка приблизилась к нему, ласково положила руки ему на плечи и спросила тихо: «Почему?»
– Я – бандит и убийца, но… судьба наказала меня тяжким бременем, нести которое я не в силах. Ты угадала, говоря, что грохот пушек и крики жертв оглушают меня. В бою я ничего не слышу… ничего из того, что дано слышать лишь нам с тобой… Поэтому… я не хотел убивать его. Правда. Мне нужна была лишь ты. Я много раз видел тебя в своих снах, еще в юности и потом, на протяжении многих лет моей жизни… Я знаю о тебе все… и верил, что ты поможешь мне… не слышать всего этого, потому что это выше моих сил.
Рыжеволосая не успела ответить, дверь в каюту внезапно распахнулась, пропуская молодого человека. Азалия сразу же узнала его по голосу – это был Абель.
– Доуэл, я … – слова замерли у него на губах при виде Азалии.
– Мы уже идем, – сухо ответил Шарль на вопросительный взгляд друга.
– Простите, капитан. Это я виновата, что мы… так долго, – вдруг произнесла Азалия, смело глядя в глаза Абелю.
– Ничего страшного, – улыбнулся тот, протягивая девушке руку с предложением проводить ее. Она улыбнулась в ответ, опираясь на руку Короля и покидая капитанскую каюту нефа.
В тот душный вечер друзья собрались на квартердеке «Вандерера», удобно расположившись в креслах с высокими спинками и наслаждаясь хорошим табаком, испанской сангрией высшего качества и неспешным ходом корабля. Именно тогда Азалия познакомилась не только с третьим главарем Братства – Морисом Фангом, но и ещё с одним загадочным капитаном – близким другом Короля, Уайтом Фоксом. Будучи альбиносом от рождения, он вполне оправдывал свое имя, во‑первых, а во‑вторых, он оправдывал его своей молчаливостью. В тот вечер капитаны развлекались распространенной в то время игрой в качито. И хотя ставки были не шуточными, пираты веселились вовсю. Одному Шарлю в тот вечер не везло. Он проиграл немало денег и, вконец войдя в азарт, решил играть до последнего в надежде «сорвать банк». Его поддержали Морис Фанг, любивший игру больше собственной жизни, и Уайт Фокс, тоже надеявшийся отыграть свое.
– Остановись, друг, – посоветовал ему Абель.
– Что, боишься, что я отыграюсь?!
– Нет… что проиграешь последнее.
– Так тебе же лучше, Кестрел. Удача сегодня на стороне Короля…
– Моя Удача всегда при мне. Я не боюсь ни игры, ни битвы, ни затишья.
– К делу! Что ты поставишь?
– Все, против девушки, что стоит за твоим стулом! – Если эти слова пирата заставили Азалию побледнеть, как полотно, то ответ Шарля: «Идет!» – буквально поверг ее в шок. Чтобы не упасть в обморок, она ухватилась за спинку стула Доуэла и через его плечо взглянула на Абеля, сидевшего напротив Шарля. Взгляд его темно‑синих глаз был направлен на нее. Он пристально смотрел прямо ей в душу. Азалия вдруг поняла, что он буквально читает ее мысли, но ей нечего было скрывать. Он улыбнулся и привычным движением бросил кости на стол.
Спустя несколько минут Шарль Доуэл, мертвенно – бледный, поднялся со своего стула и, безразличным голосом пожелав гостям доброй ночи, спустился к себе в каюту. Он задержался у начала лестницы всего на мгновение, бросив на Азалию, провожающую его взглядом, ответный взгляд, полный горечи и сожаления. Это мимолетное движение не укрылось от внимания Абеля, но он сделал вид, что ничего не заметил…
