Мелодия мести со дна бездны

За этой догадкой в моей голове начали всплывать и другие слова девушек. Обидные слова, которые я старалась забыть, но они звучали в голове слишком громко.

«Она не так уж и красива, да еще и обезображена…»

Что такого в моих шрамах? Разве я виновата в том, что они у меня есть? Или я сама себя била?

«Если он принял ее, несмотря на изъяны, то это уже больше, чем просто страсть. Это любовь».

Нет, это не любовь. Это игра. Игра для наивных девушек, чтобы отбить у них желание мешать Властителю.

– Мне же должно быть все равно…– едва слышно озвучила свои мысли. – Не так уж и красива? Сама бы на себя в зеркало посмотрела. Напыщенный павлин без яркого хвоста.

Задумавшись, я поставила очередной стакан на стол слишком громко. От неожиданности я вздрогнула, и кухарки на миг притихли, снова обращая на меня внимание. Но я продолжила мыть посуду как ни в чем не бывало. А в моей душе разгорелась ледяная ярость на ядовитые зеленые глаза и тонкие женские пальцы на руке Данте.

 

Перед сном я пошла в конюшню. Когда я зашла в стойло, конь тихо заржал, приветствуя меня. В его больших глазах больше не было тени подозрения, которая промелькнула в нашу прошлую встречу. Теперь они блестели и с интересом наблюдали за мной.

Я поставила на пол корзинку с вкусняшками и задумалась, чем угостить коня первым. В этот момент он приблизился ко мне, осторожно оперся о мое плечо и начал рассматривать угощения. Я коснулась его мощной, но нежной морды, влажного носа. Теплое дыхание защекотало мою ладонь, а по душе разлилось пьянящее тепло, от которого хотелось смеяться, словно маленький ребенок, наслаждаясь каждым мгновением.

– И все благодаря Дею. Интересно, как он…

На миг чувство радости заглушило беспокойство о дальнейшей судьбе коня.

– Что будет с тобой, когда меня не будет рядом? Было бы хорошо вернуть тебя хозяину.

Конь недовольно дернул головой, а его громкое ржание больше было похоже на взволнованный визг. Я нежно погладила его по шелковистой черной гриве, успокаивая и заставляя себя откинуть грустные мысли подальше.

– Данте не позволил тебе погибнуть в океане, не позволит погибнуть и здесь, – произнесла я тихо, едва шевеля губами. – Дэй не назвал мне твоего имени, поэтому назову тебя Амрит. Тебе подходит, красавец. В переводе с древнего – Бессмертный, – я тяжело вздохнула. – Я даже помню язык древних, который уже давно никто не использует. Но почему я не помню свою историю?

Я протянула коню самое большое красное яблоко из корзины, но он лишь недовольно отвел морду.

– Не упрямься… Разве ты не хочешь это ароматное, сочное яблоко? Смотри, какое красивое! – произнесла я с наигранным восхищением.

Но Амрит не обращал внимания на угощение, он смотрел на меня. В его взгляде я ясно видела понимание и недовольство моими словами. Он наклонил морду и легонько толкнул меня в лоб, словно просил выбросить из головы все плохие мысли.

– Но ведь даже если я не буду об этом думать, это все равно произойдет. Я хочу верить в лучшее, хочу надеяться, что найду способ спастись и жить дальше. Я сделаю все, что в моих силах. Я доберусь до библиотеки, но даже если я найду там нужную информацию, не факт, что смогу сделать все необходимое. Хорошо, если надо будет просто произнести заклинание. Я пытаюсь рассуждать здраво и не впадать в отчаяние. Так что не упрямься и ешь, – закончила я свои откровения и протянула серьезной мордашке яблоко.

 

И все же я была не совсем честна. Я обманывала Амрита и саму себя, и продолжала это делать. Стабильно, примерно раз в неделю, я погружалась в отчаяние. Тяжелые мысли одолевали меня, и даже прогулка на свежем воздухе в прекрасном благоухающем саду не могла отвлечь меня.

Я достала из кармана камзола небольшую склянку с лекарством, которое прихватила с собой в надежде встретить Данте. Изумрудная жидкость сверкала и переливалась в свете фонаря. Перед моими глазами возник недовольный взгляд зеленых глаз блондинки. Как я ни старалась, я не могла избавиться от воспоминаний о прошлом. Я злилась на себя за то, что не помню, откуда я, и чувствовала себя ущербной. От этих мыслей я зашла дальше, чем обычно, в слабо освещенную часть сада.

Внезапно я вышла из задумчивости. Внутри меня все похолодело, и по спине побежали мурашки. За моей спиной раздался хруст веток. Чувствуя, что кто‑то приближается сзади, я вытащила из волос острую шпильку, резко повернулась и приставила ее к горлу человека, стоявшего передо мной. Однако он перехватил мою руку и вывернул ее, прижимая меня спиной к себе. Я вывернулась и выпустила склянку из рук, но успела подхватить ее у земли. Незнакомец отвлекся, и я снова приставила шпильку к его горлу. Мы оказались под единственным фонарем, освещавшим сад.

– Простите… – торопливо произнесла я севшим голосом, осторожно убирая шпильку.

Данте схватил меня за руку и вырвал лекарство.

– Что это? Ты что, собралась отравиться? Совсем с ума сошла! – Данте тяжело дышал и смотрел на меня испепеляющим взглядом.

Я растерялась, и минуту мы стояли молча, глядя друг на друга.

– Чего боишься? – спросил он. – Здесь тебя никто не обидит. Зачем травиться? – в его голосе слышалось напряжение, а сосуд в руке был сжат так сильно, что казалось, вот‑вот лопнет.

– Это вам, – медленно произнесла я, пытаясь собраться с мыслями.

– Мне? – переспросил он.

– Это не яд! Это лекарство от бессонницы, – торопливо объяснила я, опасаясь, что он может неправильно меня понять.

– С чего ты взяла, что… – Данте непонимающе перевел взгляд с меня на склянку и обратно.

– Кухарки сказали мне, что вы часто не спите, и я решила помочь, – прервала я Данте, не опуская головы и выдерживая его напряженный взгляд.

Данте слегка ослабил руку со снотворным, но взгляд его оставался жестким.

– Какие наблюдательные у меня кухарки, – произнес он.

Я начала переживать, что сказала что‑то лишнее.

– Они вас очень любят и заботятся о вас. Даже не представляете, как они переживают, – попыталась я хоть как‑то оправдать кухарок, но к концу мой голос предательски дрогнул.

– Да знаю я. Сколько раз они подливали мне снотворное в еду! Но это все не то, – взгляд Данте резко потерял всю жесткость, он сделал глубокий вдох и на выдохе тяжело опустил плечи. – И как его пить? – продолжил мужчина, рассматривая изумрудное содержимое склянки в свете единственного фонаря.

– Одна чайная ложка перед сном, но не больше, потому что травы использовались ядовитые, – не успела я договорить, как Данте отпил немного снадобья из склянки.

– Посмотрим, какой из тебя лекарь. А теперь скажи, откуда ты умеешь драться и готовить снадобья? Только правду, все равно узнаю, если соврешь.

И я ему поверила, точно так же, как он, без сомнения, выпил содержимое склянки.