Линия жизни
–Сама с ним поговорю. Я знаю как, он мой братец родной. А ты домой езжай и жди. Своих пока подготовь. Аринку надо нашей бабушке показать, может сердце её каменное смягчится и не будет Вадьку так настраивать, раз ты говоришь, что она его копия.
–Спасибо тебе Маш. Если поможешь нам брак сохранить, век не забуду – горячо благодарила Люба свою золовку. Она уехала с девятичасовым рейсом, полная надежды и в предвкушении скорой встречи с мужем. Маша обещала приехать за ней и племянницей, вместе с братом. Потянулись бесконечные дни ожидания …
Глава 10
Вадим так и не соизволил приехать за Любой и дочерью. Прошла осень, наступила зима и близился Новый год.
–Чего ждать? Разводись и точка – мать месила тесто на пирожки. Люба с дочкой стояла возле окна и смотрела на падающий пушистый снег. Разводиться она не хотела, до последнего на что‑то надеялась. Может, случилось что? Тогда Галька к ней прибежала бы и сообщила. Она же к Егору переехала в Золотовку, а по выходным сюда мотается.
–Развестись легко. А воспитывать ребёнка в одиночку тяжело – произнесла Люба.
–Ну и жди тогда, у моря погоды. Пока цыган твой опомнится, его дочь уже школу окончит! Любка, Любка … в кого ты дура такая? – мать хотела ещё что‑то добавить, чтоб окончательно испортить всё настроение, но в дом влетела младшая сестра Любы.
–Пляши, пляши! Письмо тебе пришло! – размахивая белым конвертом, прокричала Аринка.
–Отдай! – у Любы сердце заколотилось. Может из суда? Может Вадька уже сам на развод подал?
–А вот и не отдам! Не отдам! – кривлялась Аринка, показывая старшей сестре язык. Нина Игнатьевна поддала своей младшей подзатыльник.
–А ну быстро отдала и забери Аринку‑младшую. Поиграй пока с племяшкой, а я пирогами займусь. Дайте Любке передохнуть маленько от вас – рявкнула женщина, не любившая мямлить и разговаривать тихим голосом. Жизнь приучила рычать и добиваться своего. Что дома, что в общественном месте.
– От Тамарки Лазаревой – Люба быстро развернула письмо и пробежалась глазами по коротенькому тексту – помнишь, рассказывала тебе про неё? Живёт в В***, а в нашем городе училась. Это она мне предсказала, что линии на моей руке сходятся в букве "М".
–Да шут его знает … Не помню – отмахнулась Нина Игнатьевна, начиняя пирожки яблочным повидлом. Разве все разговоры упомнишь? Детей‑то куча, поди удержи в голове их рассказы. Но тем не менее полюбопытствовала – а чего эта буква "М" означает‑то? Гадали что ли? Ты смотри Любка отцу не скажи об этом! А то он задаст тебе такую хиромантию!
Люба улыбнулась, вспомнив про отца. Доброго и мудрого отца. Он и слова‑то грубого никогда не скажет!
–Да не гадали мы. Так, баловались с Галькой и рассматривали линии на своих руках. Мои сходятся в одной букве, вот Тамарка и предположила, что мучиться всю жизнь буду.
Нина Игнатьевна недовольно поджала губы.
–Как обрекла прям тебя. Мучится … слушаешь ты всех. Может ты мудрой станешь, как папка твой или милосердной будешь всю жизнь ко всем. Вот о чём надо было подумать, а не про мучения. Успеешь ещё намучаться. Что там она пишет‑то тебе хоть?
Люба замялась. Говорить или нет? Предложение Тамарки заинтересовало её. Хотелось отвлечься от домашних забот, дел и бесконечных, казалось, бессонных ночей с Аринкой, у которой лезли все зубы сразу.
–Да на Новый год приглашает меня. У них на центральной площади каждый год ёлка красивая и концерт в новогоднюю ночь. Танцы, музыка. Из столицы даже приезжают артисты.
–Да мне‑то что. Девица ты взрослая, дитё уже своё. Это ты у отца отпрашивайся. Пост идёт, а ты знаешь, он его строго соблюдает и всяких гулянок не одобряет.
Максим Алексеевич препятствовать не стал. Да и Люба не стала красочно описывать, зачем она хочет съездить к однокурснице в гости. Просто повидаться и всё. Отец лишь наказал поскромнее быть, да поразумней.
–Хватит одного раза, ошиблась. Теперь голову включай и не забывай, чему я вас всех девятерых учу. Не будете соблюдать, каждый шишки набьёте, а потом локти кусать будете и думать, от чего вам всем счастья нет – Максим Алексеевич отвернулся от дочери и продолжил работу. Он поздними зимними вечерами убирал иконы. К нему даже из деревень приезжали и делали заказ. Привозили рамочки, фольгу. Получалось очень красиво и было видно, что Максим Алексеевич занимается этим с большой охотой и любовью.
Оставив Аринку на мать, сестру и братьев, Люба поехала в город на железнодорожный вокзал. Ей урвать последний билет на поезд, который отходил буквально через полчаса. Дорога не предвещала никаких приключений и девушка заняв своё место, сняла своё старенькое пальтишко со скромным меховым воротничком, примостилась у окошка и вглядывалась в темноту, думая о Вадиме. Ревность иголкой пронзала сердце, фантазии рисовали неприятные картины, как муж нашёл себе другую и развлекается с ней, забыв о дочери и жене. Сама она после того скандала не ездила к нему, мать строго настрого запретила.
–Нечего унижаться. Не захочет жить с тобой дальше, дом продашь и к нам. Я ссуду погашу и будем дальше жить, Аринку растить. Я вас девятерых вынянчила, а уж внучку в зубах носить буду – Нина Игнатьевна твёрдо стояла на своём, убеждённая что дочь впереди ждёт развод.
Люба от внутренних переживаний так похудела, что одни глаза остались. Но матери не перечила, изнывая от ревности, неизвестности и упрямой любви к Вадьке. К Тамаре она ехала, как за отдушиной. Поплакаться, выговориться и немного отдохнуть. Стук колёс так убаюкал Любу, что она не заметила, как на следующей станции к ней подсел какой‑то военный.
Парень был среднего роста, крепкого телосложения и приятным на лицо. Он сел напротив Любы и долго рассматривал задремавшую девушку. Было что‑то такое хрупкое во всём её облике, беззащитное. Длинные ресницы подрагивали, а веснушчатый нос смешно покраснел.
"Совсем девчонка" – пронеслось в голове, как Люба распахнула свои серо‑зелёные глаза. В них промелькнуло недовольство и раздражение.
–На мне узоров нет – девушка как‑то вся подобралась и ещё плотнее вжалась в угол. Попутчикам мужского пола она была не рада.
–Извините – парень смущённо улыбнулся – я случайно. Простите.
–Да что вы всё извините, да простите! Достаточно – Люба сама от себя не ожидала, что будет кому‑то грубить. Крепко Вадька засел у неё в голове и сердце, раз она так реагирует на внимание других мужчин.
–А хотите горячего чаю с бутербродами? – неожиданно предложил незнакомец – меня, кстати, Игорь зовут. А вас?
Люба нехотя продолжила знакомство, не отказавшись от бутербродов. Дома она успела лишь позавтракать, а сейчас уже глубокая ночь была. В дорогу ничего с собой не брала, привыкнув быть вечно полуголодной. С колготной Аринкой много не наешь и иногда вообще поесть забываешь.
Игорь оказался хорошим собеседником. Пару раз даже шутил, рассказывая курьёзные случаи из своей военной практики. Общение было таким непринуждённым и ненавязчивым, что Люба окончательно расслабилась. Даже Вадим вылетел из головы на какое‑то время.
