Лишний материк. Книга вторая. Гнездо тиранов

На другой день после посещения канцлера и службы безопасности ошалевшая и растерянная Замира примчалась в особняк к Артёму и потребовала объяснений. Типа, ясно, что тиран Рамез хотел услышать подробности о её задании от дартенцев, способах его выполнения, условиях побега, но всё равно главным для него было действие скрипа. Остались ли, например, у амулета способности укреплять и разрушать. А если да, то что тиран Замира планирует укреплять и кого разрушать. Ах, не планирует? Тогда где гарантия, что не запланирует этих действий в скором будущем и не использует ли свой скрип при ссорах и конфликтах. Эти вопросы понятны, как и честный ответ, что никаких гарантий она дать не может и не собирается их давать – каждый вправе иметь личную страховку на случай опасности. Единственное, что тиран Замира может обещать, так не передавать этого секрета кому бы то ни было. Обещания тирана в своей среде – это что‑то вроде клятвы, которую не нарушишь без урона для чести, кем бы ты по жизни и по натуре не был. А то и без серьёзного вреда здоровью. Потому Рамезу ничего не оставалось, как сделать удовлетворённый вид и отправить Замиру к канцлеру. По поводу разговора с Рамезом у Замиры к Артёму никаких претензий не было – к тому, что с ней в Дартении и на Рании случилось, советник отношения не имеет. Зато имеет наверняка к предложению канцлера, потому что тут произошла непонятность для разума Замиры, которую канцлер развеивал с большим трудом. И не до конца у него это получилась, потому что он занервничал и отправил её за разъяснениями именно к нему, советнику Артёму. И для чего такой новый департамент с расплывчатыми функциями, и почему именно она – это лишь самые первые вопросы, начавшиеся после полудня, и хватило их на целый вечер. Может, и на ночь осталось бы, но тиран Замира после прибытия на родную землю по каким‑то своим причинам фактически потеряла к Артёму специальный женский интерес. Уж что так на неё повлияло или это её внутренние установки, Артём не докапывался, то есть и не спрашивал, и виду не подавал, что его это поведение задевает. Потому что устраивало, а делать ненатуральный огорчённый вид – к чему? Договорились на другой день встретиться на месте её новой службы, там в официальной деловой обстановке и разобраться окончательно, что к чему.

 

Канцлер Лестон, как и многочисленные его предшественники, занимал отдельное крыло на третьем этаже «рабочего» здания огромного дворцового комплекса. Другое крыло, по размеру огромней, всеми тремя этажами служило рабочей обстановкой императору Нуру Мирному. Выше всех – рабочий кабинет Нура, помещения его помощников, советников, личной охраны и прочих приближённых. Второй этаж – Малый зал приёмов, так называемый «парадный», парадная же трапезная, зал Императорского Совета, помещения для службы охраны дворца. А весь первый этаж отдан под Большой зал приёмов. Отдельные департаменты, которые всегда должны оказываться «под рукой» канцлера, типа «министерства» Двора, службы имперской безопасности, департаментов внешних сношений и по связам с церковью, судебных дел, связанных с тиранами, находились в «крыле» канцлера. Остальные – меньшей значимости, располагались в деловой части столицы. Собственно, и те, кто по необходимости или «по привилегиям» работал в императорском комплексе, мог имеет свои службы в городе. Скажем, тем же безопасникам, в соответствии со спецификой деятельности и контингентом «клиентов» объективно нужны собственные рабочие объекты в городе, и не только в столице. Здания комплекса, как и это рабочее, с веками перестраивались, реконструировались под желания, прихоти и даже архитектурные пристрастия первого лица государства, расширялись объемы работы и увеличивалось количество служащих и бездельников, придворных, фаворитов и фавориток… К настоящему моменту подведомственные канцлеру помещения забиты под завязку, где‑то на середине находились работы по строительству пристройки, которая предполагала быть чуть не вдвое больше основного здания. Её бы и раньше выстроили, так тот же министр Двора потребовал столько разного рода украшательств и торжественных декораций, что Лестон за голову хватался и обещал министру, что устроит там тюрьму и навечно его туда укатает…

Да и ладно, что за дело то того Артёму, разве что начались тихие скандалы, когда потребовался кабинет для департамента исследований магии и магических амулетов. И тут советник остался в стороне, а Замира сказала, что ей абсолютно всё равно. Может, и так, только тот же Рамез озадачился охраной секретности и кроме как абсолютно отдельного помещения для вновь созданной службы не видел. И помещения для охраны того помещения. Артём же мимоходом подлил масла в огонь, заметив, что работать Замире с её служащими придётся с разными новшествами, в том числе и с такими, которые при неосторожности и разгильдяйстве могут разнести в пыль весь дворцовый комплекс со столицей заодно. Видимо, именно с разгильдяйством отдельных тиранов Лестон и Рамез хорошо знакомы, потому как решили выделить тут Замире лишь персональный кабинетик, а всю новую службу спрятать в горах на северо‑востоке от Авиона – там, куда не только трактов, но и дорог‑то не имелось. Справедливо. И предусмотрительно. И ненакладно: это не пристройка к дворцу, а всего‑то… Чуть не на ходу Артём набросал перечень необходимого: лаборатории, полигоны, защитные полосы и укрепления, бытовые зоны для исследователей, обслуги и четвероногого транспорта. Канцлер немедленно вызвал начальника департамента нового строительства и приказал за месяц выполнить госзаказ, предварительно согласовав с ним место расположения секретной базы.

К слову, о секретах. Вроде бы и суд над верхушкой церкви, и заседание императорского совета, с точки зрения здравого смысла, никак не предполагали распространения информации о том, что там происходило, обсуждалось, и чем завершилось. Но по отдельным репликам Замиры, да и того же канцлера, ясно, что большая часть жителей столицы извещена почти обо всём. Особенно это касалось благородного сословия. Как призналась Замира, и её мать, и две другие жены отца, и братья, и сёстры, кроме старшей, прямо‑таки достали её вопросами. И советами. А канцлер напрямую потребовал образец минерала, который необходим горнорудному департаменту для организации поисков, типа чего скрывать – для дела необходимо! Времени с Совета прошло слишком мало, чтобы к Артёму кто‑то «подъезжал», кроме упомянутых официальных лиц. Но в том, что такое время вскорости наступит, он ни капли не сомневался. Как и в том, что подъезды начнутся через Замиру. В последнем он ошибся.

Шевеления начались возле его кабинета, расположенного на этаже канцлера по соседству с апартаментами первого помощника. Из‑за чего пришлось переехать личному порученцу Гильтома господину Наренету. Он не был тираном, но владел даром острого слуха – мог, если хотел, слышать шёпот на расстоянии до сотни метров. Через любые стены и иные препятствия. Человек молодой, не старше тридцати, честолюбивый, мужественно выглядящий красавец и мечтающий о скрипе. И ему это явно светило – прозрачные намёки на то делала старшая дочь начальника Вальтина, с которой изредка встречались при посещении ею отца и на паре‑тройке праздничных расширенных императорских приёмов. Может, и ещё где – посещением дочерями разнообразных салонов Гильтом не интересовался. Заинтересовалась перспективным парнем Вальтина, чего скрывать. Или его даром, кто знает. Но порекомендовать его к посвящению перед храмовой службой обрядов обещала.