Ловелас и два ангела. Мистический триллер

Выполненная в мрачных тонах, к тому же несколько небрежно, она поначалу показалась мне нелепой мазней. Но потом я рассмотрел ее как следует и понял, что это довольно‑таки приличная работа. Однако сюжет меня озадачил: бескрайнее болото, покрытое рваной пеленой тумана; редкие камыши; полусгнившие деревья, вырванные с корнем и сваленные в кучу; в ветвях одного из них увязла грязная кукла без одной руки. На заднем плане – остовы разрушенных зданий, опоры моста, облезлый купол православной церкви, катер или небольшое судно, лежащее на боку в мутной жиже. Над всем этим – темно‑серое небо без единого просвета, и только в уголке картины – несколько тонких лучиков солнца, пробивающихся из‑за черной зловещей тучи…

Я подошел к девушке, смиренно ожидавшей моего отзыва, обнял за плечи и нарочито испуганно прошептал:

– Вива, что ты изобразила?

– В общем, это… – волнуясь, она облизнула свои прекрасные губки. – Это… будущее одного большого города, ныне процветающего и прекрасного…

– Будущее? – тем же тоном спросил я. – А почему ты представляешь его таким мрачным?

Девушка слегка тряхнула головой и серьезно изрекла:

– Я его таким вижу.

– То есть ты считаешь, что этот город пострадает из‑за наводнения или чего‑то подобного? – взирая на личико прелестной художницы, вдруг сделавшееся горестным и скорбным, я не удержался – легонько шлепнул ее по носу, чтобы вывести из этого непонятного состояния.

– Да, его затопит, – кивнула Вива, потупившись. Ее голос немного дрожал. – Он перестанет существовать. Потом, конечно, построят другой город – подальше от моря – и назовут именем прежнего…

Я взглянул на девушку с тревогой – отчего это она вдруг так загрустила?

– Скажи, у тебя еще есть картины? – спросил я, целуя ее в висок.

Услышав мой вопрос, Вива оживилась. В ее глазках опять зажегся золотой огонек.

– Сейчас принесу еще одну, – она метнулась в спальню и вернулась оттуда с куском полотна, заключенным в очень красивую деревянную раму. – Вот, гляди! Эта работа повеселее будет!

Я поставил картину на диван, прислонив к спинке, и стал внимательно рассматривать ее. Она показалась мне даже более странной, чем первая, хотя и была написана очень умелой рукой. В центре полотна был изображен худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с седоватыми, еще довольно густыми космами, который стоял на небольшой бетонной площадке, огражденной невысоким забором. Лицом этот человек слегка походил на французского актера Пьера Ришара, только губы были другими – крупнее, мясистее, и глаза не те – в них затаились рассеянность и меланхолия. Рядом с мужчиной возвышался узкий металлический ящик, напоминающий кухонный пенал, с двумя длинными мачтами, от которых отходили очень толстые красноватые провода, другими концами подсоединенные к линии электропередач. На заднем плане картины виднелись многоэтажные здания, утопающие в зелени деревьев.

– Хм… Вива, прокомментируй, пожалуйста, свое творение, – попросил я, озадаченно почесав за ухом.

Она живо стрельнула в меня глазками и, помявшись, негромко произнесла:

– Пообещай, что не будешь смеяться!

– Обещаю! – улыбнулся я.

– Этот черный ящик – электростанция будущего, – вкрадчиво стала объяснять девушка, продолжая поглядывать на меня с некоей опаской. – А мужчина – это тот, кто ее придумал… Ящик с виду небольшой, но он вырабатывает столько энергии, как пара реакторов АЭС. Нужно только поместить туда несколько специальных брикетов, которых хватит на несколько лет.

– Ну, и фантазия у тебя! – изумленно всплеснул я руками.

– Ты еще прибавь, что она у меня больная, – немного обиделась девушка.

– Да нет, не больная, просто богатая, – извиняющимся тоном проговорил я. – Тебе бы романы фантастические писать!

– Сказал! – фыркнула Вива и отвернулась. – Причем тут фантастические романы? Я изобразила абсолютно реальную вещь.

– Но откуда ты можешь знать, как выглядят станция будущего и тот человек, который ее изобрел? – не унимался я.

– Знаю! – бросила девушка, не поворачивая головы. – Знаю, и все!

Я занервничал. Господи, что несет это ангелоподобное создание? Оно что, бредит и верит своим бредням?

Чуток успокоившись, я присел на краешек дивана возле картины и взял Виву за руку.

– Иди ко мне и расскажи подробнее о станции. Можешь?

Она опустилась на мои колени, обняла за шею и стала объяснять, сначала спокойно, потом все более страстно:

– Через несколько лет после изобретения первой вот такой электростанции, подобные ящики, но гораздо меньше, поставят на каждом заводе, в каждом заведении, в каждом доме. Они будут производить электроэнергию, греть воду, давать тепло. И тогда привычные для нас линии электропередач просто уберут за ненадобностью…

Я слушал эти речи и все больше пугался: неужели с Вивой действительно не все в порядке? Но потом взял себя в руки, решив, что я воспринимаю все чересчур серьезно. Видимо, девушка – одна из миллионов тех людей с сильно развитой фантазией, которые считают себя ясновидящими. Это вовсе не свидетельствует об их психическом нездоровье, они всего‑навсего заблуждаются.

– Так, так, – рассеянно промямлил я. – Значит, когда‑то все эти атомные, тепловые и гидроэлектростанции станут не нужными?

Она кивнула.

– И не только они. Нефть, газ и уголь тоже перестанет интересовать людей.

– А на чем будут ездить автомобили и летать самолеты? – изображая заинтересованность, спросил я.

Вива заерзала у меня на коленях.

– Неужели так трудно догадаться? В каждой машине, в каждом самолете вместо обычных моторов появятся маленькие электростанции. Представь, как удобно: человек купил брикетик, энергии которого хватит на три‑четыре тысячи километров, сунул его в свою легковушку и покатил. Выхлопных газов нет, не нужно заезжать на автозаправки. Красота! К тому же брикеты эти будут стоить копейки. Не сразу, правда…

– Да, – вздохнул я. – Все это было бы прекрасно.

Вива повернула лицо ко мне, зачем‑то потерла ладонями мои уши и улыбнулась.

– Я тебе все доходчиво объяснила?

– Вполне, – подтвердил я. И задал еще один вопрос, дабы сделать ей приятное: – А тот дядька, изображенный на картине, все сам придумал?

– Он подал идею, – охотно ответила девушка. – Разработал первый проект станции, изобрел топливо. Я не разбираюсь в этих делах, знаю только, что в том брикете, если его поместить в станцию, происходит что‑то наподобие расщепления атомов, но без радиации. Топливо состоит не из радиоактивных элементов…

– Понятненько! – я поднялся с дивана и подхватил Виву на руки. – Мне досталась ясновидящая девушка.

– Это плохо? – она смотрела на меня широко открытыми глазами, и в них тлел огонек сомнения и надежды.

– Нет! – заверил я. – Что же тут плохого? Наоборот, это так интересно!