Марш оловянных солдатиков. Историко-приключенческий роман
От одного только воспоминания о том, каким маленьким кажется бассейн оттуда, у Руси ослабли коленки. Но он закусил губу и, ощущая сквозняк где‑то желудке, медленно полез на вышку.
Луша не хочет быть мышью
– Чёрт побери, металлические пружины опять сломались. Всё дело в качестве стали. Здешняя никуда не годится. Всё приходится выписывать из заграницы! И рабочих, и английскую сталь.
– Думаю всё же, господин Леппих[1], большая удача, что русские заинтересовались вашим проектом. Ведь они вкладывают в него уйму денег!
– Господин Шефлер, не забывайте, что я здесь инкогнито! Мы с вами не в Вюрцбурге. Здесь, в России, я – доктор Шмидт. Называйте меня Шмидтом.
– Полноте, Франц, мы здесь одни. К тому же усадьба охраняется: полторы сотни гренадер[2], драгуны[3]… Да‑а… Наполеон прогадал, отказавшись от вашего предложения построить управляемый воздухоплавательный аппарат.
– О‑о, сначала он выслал меня из Франции за шарлатанство. А потом опомнился. Шпионы Бонапарта чуть не схватили меня в Германии, где я…
Луша открыла зажмуренные глаза. По‑прежнему ничего не было видно.
«Какой странный „исторический“ сон, – подумала она. – Что ли, я с головой укрылась?»
Постепенно обнаружилось, что Лушины лопатки упираются в стену, а нос – в тяжёлую пыльную портьеру.
Разговор с той стороны портьеры продолжался. Луша догадалась, что говорят на другом языке. Как ни странно, она всё прекрасно понимала. Кажется, говорили по‑немецки. Чесался нос. Кстати, сон ли это? Нос, например, чесался по‑настоящему. Сильно чесался, прямо как наяву!
Луша снова прислушалась.
– Бонапарт сначала отказал, а потом испугался, что я предложу машину русским. Русские оказались более дальновидными. Да‑с! А про Наполеона я знаю одну историю. Хотите, расскажу?
– Любопытно.
– Знаете Бланшара?
– Как же. Ваш коллега. Впрочем, лично не знаком.
– Ну, Бланшар – личность известная. Аэронавт, изобретатель. Устраивал показательные полёты на воздушных шарах. Катал, знаете ли, господ – любителей острых ощущений. За большие деньги, разумеется. Эти полёты наделали много шуму по всей Европе… Да вы ешьте, ешьте, Шефлер! У этих русских очень вкусная ботвинь‑а. Не запутайтесь, они подают её сразу в трёх тарелках – одна с рыбой, другая с супом, третья – со льдом.
До Луши донеслось швырканье и звяканье ложек.
– Рыбку, рыбку… А теперь лёд, лёд… Прямо в суп кладите, – сквозь хлюпанье настойчиво предлагал первый голос.
В ответ послышалось нечленораздельное мычание.
Прожевав, первый удовлетворённо продолжал:
– Так вот, Бланшар. Когда он устраивал свои полёты в Париже, к нему пришёл один кадет военной школы. Просил взять с собой. Да только денег у кадета недоставало, а мой коллега благотворительностью никогда не занимался…
Повисла пауза. Затем послышалось довольно злорадное хихиканье.
– Тому кадету, знаете ли, потом здорово влетело от старшего офицера. Мол, вздумал мундир свой позорить – летать, будто ярмарочный шут. Догадайтесь, кто этот жалкий неудачник?
Молчание.
– Ну?
– Неужели?
– Вот именно. Хо‑хо! Это был не кто иной, как Наполеон!
Смеются. Противная пыльная занавеска елозила прямо по Лушиному лицу. От этого всё сильнее и сильнее свер‑било в носу. Не выдержав, Луша тоненько чихнула. Портьера шевельнулась. Одним чихом не обошлось. Девочка чихнула снова, а потом ещё и ещё.
– A‑а, майн готт! И здесь эти мыши! – воскликнул первый довольно раздражённо.
Что‑то пребольно стукнуло Лушу по лодыжке. «Чем это он в меня кинул? Своим башмаком, что ли?»
– Вот ещё незадача. В оболочке малого шара вчера обнаружилась громадная дырища. Доктор Шефлер, это мыши! Проклятые мыши проели тафту[4].
– Думаю, всё дело в пропитке, герр механик. Вы пропитали шёлк лаком, а его запах привлекает мышей. Надо обзавестись кошками – вот мой совет.
– Ага! Где мой волшебный Йордан? Он не то что кошек, он самого чёрта из пекла достанет.
Послышались уверенные шаги. Совсем близко! Луша затаила дыхание. Портьера зашевелилась. Доктор Шмидт пристукнул каблуком, обувая брошенный в мышей башмак.
Тут в комнату вошёл кто‑то ещё.
– Доктор Шмидт, вас господин Фейхнер велели позвать. Господин военный губернатор Москвы граф Ростопчин изволили пожаловать.
– Проверка? – спросил тихо доктор медицины.
– Граф уверяет, что написал в донесении к государю императору, что любит мою машину, как собственное дитя, – усмехнувшись, процедил доктор Шмидт.
– Спасьибо, ми уже идьём, – коверкая слова, громко сказал он по‑русски.
Все трое вышли из комнаты.
Луша боком вылезла из‑за душной плотной портьеры и с облегчением вздохнула.
Она оказалась в просторной зале с расписным потолком. У стен стояли старинные стулья с завитушками, посередине – стол с остатками то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда.
[1] Ле́ппих Франц Ксавье́ (1778–1819) – немецкий изобретатель, музыкант, авантюрист.
[2] Гренаде́ры – отборные части пехоты или кавалерии, предназначенные для штурма вражеских укреплений.
[3] Драгу́ны – конная пехота; могут действовать как верхом, так и пешие.
[4] Тафта́ – глянцевая плотная шёлковая ткань.
