Мертва и опасна

Приехав домой, я озаботилась делами. Посмотрела беглым взглядом расписание на завтра. Съемка предстояла только вечером. В студии. Снова рекламная. Днём же меня ждало открытие выставки, с которой я связывала немало надежд. Не только ради легенды для Сирены Йорк. Я жаждала успеха. Потому что Адель Деларо умерла. Во всех смыслах. От ее жизни ничего (и никого) не осталось. Теперь я была Сиреной. Не играла роль, а проживала ее жизнь, и мне нравилась работа фотографа. А выставке предстояло стать очередным шагом по карьерной лестнице. Оставался лишь вопрос: вверх или вниз.

Я очень рассчитывала на первый вариант.

Примерно через час, когда я листала буклет с экспонатами (отобранными  фотографиями для выставки), позвонил редактор журнала, для которого я снимала Джеффа. Накануне я отправила ему фото, которые успела сделать до срочного звонка от взволнованного отца проблемной девочки Агнесс. Я ожидала услышать пожелание получить еще несколько разноплановых кадров, однако оказалось, что редактор всем доволен, и новая съемка не требуется.

Закончив разговор, я набрала номер Джеффа, чтобы сообщить новость.

– Отлично! – обрадовался он. – Значит, вы мастер своего дела, Сирена.

– А вы сомневались? – подколола я.

– Чуть‑чуть, – признался он со смехом. – Мне привычнее, когда с фотокамерами являются серьезные мужики, а не хрупкие леди.

Я закатила глаза. Это что – попытка сделать комплемент? Флирт?

Этого только не хватало.

В прежние времена Джефф не был склонен к походам налево. Но всё бывает впервые.

– Кстати, мы завтра обязательно придем, – объявил он. – Агнесс очень заинтересовалась выставкой. А в последнее время ее трудно чем‑то заинтересовать. Кроме нарушений школьной дисциплины и граффити, разумеется.

Я подавила вздох разочарования и проговорила:

– Буду рада познакомиться с юной возмутительницей спокойствия.

– Главное, особо не надейтесь на взаимность. Агнесс волнуют сами работы, а не их автор.

– Учту, – пообещала я и попрощалась, сославшись на срочные дела.

Ни к чему лишние разговоры с Джеффом. Я вошла в его жизнь и сделаю всё, чтобы он заплатил за содеянное. Но в своё время.

Я глянула на часы и решила выйти на пробежку. Она поможет не думать о бывшем начальнике и его крестнице. Плюс утром у меня вряд ли будет возможность сделать кружок другой, а я старалась держать себя в форме. Джордана я не опасалась. Парни Картрайта неподалёку. Вмешаются, если ситуация выйдет из‑под контроля. Да и вряд ли он явится прямо сегодня. Сначала обдумает план действий.

Однако я недооценила жажду Джордана меня заполучить. Не успела я добежать до парка в соседнем квартале, как рядом остановилась уже знакомая машина.

– Добрый вечер, Сирена, – проговорил вышедший из нее Джордан.

В свете фонарей он выглядел даже представительнее, чем днём.

– Вы не просто настойчивый. Вы упертый, – проговорила я с укоризной.

– Может и так, – не стал отпираться он. – И я не отступлю.

– Почему? У вас спортивный интерес? Не привыкли сдаваться? Видите ли, в чем дело: я не желаю быть призом на финише.

Я говорила жестко, чтобы до него дошло, что знаю себе цену и не паду к ногам. Здесь не помогут ни его неотразимость, ни страх за собственную шкуру.

– Приз? – он покачал головой. – Нет. Всё дело… в вас. Вы особенная, Сирена. И я… – Джордан развел руками, – я очарован. Со мной давно не случалось ничего подобного. Обычно я ищу женщин исключительно для интимных отношений. И получаю желаемое. Но с вами… Мне хочется проводить с вами время, Сирена. Во всех смыслах. Не только в постели. Я хочу узнавать вас. День за днём.

Я отвернулась, делая вид, что немного смущена.

– Откровенно, однако, – протянула хмуро.

Джордан, правда, меня удивил. Проводить со мной время? Он серьезно? Я что, зацепила его больше, чем мы с Картрайтом планировали?

А это уже интересно.

– ОН что‑то значит для вас? – спросил Джордан. – Ваш… хм… друг?

– Это слишком личный вопрос.

– Это прямой вопрос, Сирена.

Но я молчала. Молчала и молчала. Тянула время, обдумывая дополнительную стратегию. Джордан выжидающе смотрел на меня. Не торопил, видя, что я о чем‑то размышляю.

– Вы понимаете, что своим напором, ставите меня в сложное и даже опасное положение? – спросила я. – Уильям – влиятельный человек. Я не хочу оказаться между молотом и наковальней.

– Вы его боитесь? Он вас обижает?

Я чуть не расхохоталась. Это Картрайт кого‑то обижает?!

– Нет! – заверила горячо. – Ничего такого. Я с ним по собственной воле, если вы об этом. Но у вас с ним явно есть некая история. Я поняла это сегодня по вашим лицам.

– Мы с ним оба – бизнесмены. Переходили друг другу дорогу пару раз.

– Дело только в бизнесе? – спросила я, прищурившись. – Ничего личного?

– Абсолютно. Женщин друг у друга мы прежде точно не уводили. И других личных дел не имели. Ни разу.

Он ответил это без запинки, без раздумий.

Врал? Или сам не знал, что перешел Картрайту дорогу не только в бизнесе?

– Сирена, я готов за вас побороться, – Джордан смотрел пристально. – Даже с Картрайтом.

– О! Я вижу. Но только… – я сделала вид, что не решаюсь продолжить.

– Только что? – спросил он торопливо.

– Придется доказать, что вы считаетесь со мной. Что я не тот самый приз.

На его лице отразилось любопытство.

– Каким образом?

– Для начала, – я посмотрела строго, – вы сейчас сядете в автомобиль и уедете, а завтра не объявитесь на моей выставке.

– Но я хотел…

– Вот именно, Джордан! Вы хотели! А я хочу увидеть, что вы уважаете мои желания. Своим появлением завтра вы создадите мне проблемы. И точно не заработаете очков в моих глазах. Так что решайте сами, как поступить.

Джордан на миг поджал губы и проговорил:

– Допустим, что выполню ваше условие. Что взамен?

– Сначала выполните. Потом поговорим.