Мертва и опасна

– Это он сказал на выставке. После твоего ухода. Пытался объяснить твою… нелюдимость. Он опустил подробности. Я лишь поняла, что твои настоящие родители…

– Мертвы? – подсказала Изабелла и отвернулась. – Так и есть. Автомобильная авария.

Моя дочь в общем‑то не лгала. Такова была легенда. Ее легенда.

Картрайт выяснил вчера, что до удочерения ее якобы звали Агнесс Донахи. Она жила в другом штате и переехала сюда с родителями за пару месяцев до аварии. Аварии, унесшей жизнь матери и отца. Так как другой родни у Агнесс не было, ей нашли приемных мать и отца. Шеф установил, что семья Донахи существовала. И попала в ДТП. Но, вероятно, погибли тогда не двое, а все трое. Имя Агнесс использовали, чтобы Изабелла Деларо навсегда прекратила существовать и превратилась в другую девочку.

– Мне жаль, – проговорила я тихо, стараясь, чтобы она поверила в мою искренность.

Изабелла лишь передернула плечами.

– Жизнь – боль.

Вот уж, действительно, подходящий ответ для проблемного подростка.

Хотелось так о многом ее спросить. Но я понимала, что лучше не лезть в душу. Рано.

– Почему ты пропускаешь школу? – задала я вопрос о насущном. – Рисовать на стенах можно и в другое время. А прогулы создадут тебе дополнительные проблемы.

– Плевать, – бросила Изабелла сердито, явно не обрадовавшись теме разговора. – Терпеть не могу школу.

Я удивилась. Ибо это была еще одна новость. Раньше дочке нравилось учиться, а педагоги ее любили и хвалили. Часто ставили в пример другим ученикам.

– У тебя проблемы с одноклассниками? – спросила я осторожно.

Мало ли. Подростки бывают очень злыми и отыгрываются на других, кто послабее.

– Вам‑то какое дело?! – взвилась дочь, и я поняла, что попала в яблочко. В школе точно  не всё гладко. – Вы сказали, что отвезете меня домой. Так везите.  Я назову адрес.

– Хорошо, – я положила руки на руль. Но разговор не закончила. Просто решила, что пора перевести его на деловые рельсы. – Слушай, если тебе нравится граффити, я знаю, как решить проблему законности твоего хобби. У меня есть знакомый художник. Его зовут Люк. Он любит уличную живопись, но делает всё легально. Договаривается с властями. Получает разрешение на роспись стен возле пустырей или в районе складов. Иногда берет с собой кое‑кого из молодежи. Все вместе творят до умопомрачения. А главное, без проблем.

Я видела, как меняется выражение лица дочери. В глазах загорелся неподдельный интерес. Она была не прочь присоединиться к группе.

– Я могу познакомить тебя с Люком. Если хочешь.

– Хочу, – призналась Изабелла. Чуточку с вызовом. Но на то она и подросток.

– Оставь свой номер.

– Говорите свой. Я сделаю дозвон.

Я продиктовала. Второй номер. Тайный. Тот, который знали лишь Картрайт, его парни и Стивен. Номер, о существовании которого не подозревал Джордан Холливелл.

…Кстати, о нем. О Холливелле.

Он позвонил через полчаса, когда я отвезла Изабеллу домой и поехала назад, не понимая, чего в душе больше: радости или грусти. Я не приняла звонок. Джордан, наверняка, успел побывать в студии и узнать, что съемка отменилась, а главное, что мое местонахождение неизвестно. Хвост‑то попал в ДТП и упустил меня из виду. Джордан жаждал найти меня. Заполучить после долгого, в его понимании, ожидания. А я сейчас попросту не была готова не то, что с ним встретиться, даже поговорить. Мне требовалось время, чтобы отойти от общения с дочерью.

Я ждала звонка от Картрайта. Или даже приезда. Ему‑то не составит труда узнать, где я. Телохранители разделились. Кто‑то устроил веселье «хвосту», кто‑то отправился за мной дальше. И наверняка, парни отчитались о проделанной «работе». Об организации небольшой аварии с участием столба. Даже представлять не хотелось ярость шефа за эту мою самодеятельность. Телохранителям бы еще не попало. За то, что поверили в мою ложь, повелись, как мальчишки. Однако шеф всё не звонил. Я успела доехать до набережной, оставить машину на стоянке, прогуляться, посидеть у воды, потом попить молочного коктейля в уличном кафе, а он и не думал набирать мой номер.

Настолько зол, что отложил разборки на потом?

Когда я почти созрела, чтобы позвонить самой и уточнить, что делать с Джорданом, успевшим оставить три голосовых сообщения, телефон ожил. Причем, ожила именно секретная симка. Я посмотрела на экран, ожидая увидеть имя шефа. Но это оказался не он. Звонил Стивен, что выглядело странно. Картрайт велел нам ограничить любые контакты. Может, он пока не готов общаться со мной после утреннего финта и отправил «переговорщика»?

– Не ожидала тебя услышать, – проговорила я вместо приветствия.

– Сирена, у нас проблемы. Серьезные. Всё очень плохо.

– Что плохо? – переспросила я, а сердце провалилось куда‑то далеко вниз.

В обычно уверенном голосе Стивена явственно слышалась нервозность. И это говорило о многом. О том, что стряслось нечто из ряда вон.

– Шеф попал в аварию. Он в больнице. Состояние тяжелое.

– Что‑о‑о? – я чуть не уронила телефон. – Боже! Скажи, что это не работа Джордана!

Мой мозг почти взорвался.

Прежде личный палач не причинял физического вреда жертвам. Он разрушал их жизни, ломал карьеры, под вымышленными предлогами организовывал аресты и тюремные сроки. Но никаких ДТП не устраивал ни разу. Впрочем, всё бывает впервые. Неужели, он так сильно хотел меня заполучить, что решился на тотальное устранение соперника?!

– Пока сложно сказать, случайность это или заказ. Пытаемся выяснить, что и как произошло, – проговорил Стивен. – Сирена, не возвращайся сегодня домой. Иначе точно столкнешься с Холливеллом. Отправляйся в пентхаус шефа. Переночуй там. Я постараюсь заехать позже.

– Хорошо, – прошептала я, чувствуя, что горлу подкатывает крик.

Почва уходила из‑под ног. Я переживала за шефа. Правда, переживала. Он сейчас боролся за жизнь в одной из клиник города. Но за себя я боялась еще сильнее. Если Картрайт, не дай бог, не выживет, мне тоже конец. Без защиты влиятельного покровителя я не смогу противостоять Джордану.

 

Глава 6. Ложь

 

– Похоже, это всё‑таки не Джордан, а чертов Его Величество случай.

Стивен стоял посреди зашторенной гостиной пентхауса шефа и хмуро смотрел на меня.

– Уверен? – спросила я, чувствуя некую обреченность перед происками судьбы.