Между сном и явью
Временами лес редел, и идти становилось проще. Пусть перерывы эти продолжались совсем не долго, мы всё же успевали перевести дыхание. А иногда ещё и обменивались парой фраз. В основном говорил я, а Таня односложно отвечала и попутно прислушивалась к неестественной тишине.
Постепенно моё сомнение, что это единственная дорога, укрепилось окончательно. Мы шли по дуге и теперь развернулись параллельно берегу. Неужели так сложно было пройтись дальше по пляжу и потом напрямую до заветного дерева? К чему обходить стороной чуть ли не четверть острова? Я чувствовал, что Таня скрывает что‑то важное, и решил обратный путь пройти именно так, как мне казалось правильным.
Наконец заросли стали укорачиваться, постепенно свелись к молодой поросли, а потом и вовсе опустились чуть ниже колена.
То же дерево, к которому меня вела Таня, росло в самом центре поляны. Непомерно огромное, с толстыми массивными ветвями и густой тёмно‑зелёной листвой. А среди зелени краснели крупные плоды.
Я не видел движения в его кроне. Ветру как будто было не под силу тронуть листья. Да и небо выглядело отсюда особенно безжизненно. Словно всё здесь написал художник. Мастер, безусловно, но жизнь вдохнуть в свои полотна он не мог. И только поэтому пейзаж застыл на веке, и ни природа, ни время не могли проникнуть в него.
Таня встала на краю поляны. Остановился и я.
– Пойдём ближе подойдём. Хочу получше его рассмотреть, – предложил.
– Ты не чувствуешь, какой сухой здесь воздух? Или не слышишь, как тут тихо? Это плохое место. И я дальше не сделаю ни шагу. Мы же договорились. Просто посмотрим и уйдём.
Опять эти суеверия! Столько страхов без всякой причины. Подумаешь, воздух сухой. Здесь совершенно нет ветра и солнце в зените. Конечно, он будет сухим.
Убеждать Таню я не стал. Слишком устал после дороги. Но и уходить, просто посмотрев пару секунд издалека, я не собирался. И потому я уверенно направился к дереву.
Уже через пару шагов Таня закричала мне в след:
– Стой! Ты разве не слышишь?
– Что я должен услышать? Здесь тихо, как в могиле! – резко ответил я через плечо.
– Вот именно! Как в могиле! Это плохое место. Я не хочу, чтобы ты туда ходил. Добром это не кончится.
– Таня! Ёлки маталки! – я повернулся, – Хватит уже всего боятся! То идолы, то дерево. Что дальше? Может, скажешь ещё, что океан живой и шпионит за нами? Или инопланетян придумаешь?
– Я ничего не придумывала! Не хочешь – не верь, только, пожалуйста, не ходи туда.
– А если пойду? Что тогда? На меня обрушится кара небесная? Или земля под ногами разверзнется? Всё будет, как было, и ничего не изменится! Ни‑че‑го. Это просто дерево. Большое, может даже слишком большое, но всего лишь дерево.
– Как же ты бесишь, упёртый осел! Ты ведь ничего не знаешь об острове, ничего ещё толком не видел. А уже ведёшь себя, как какой‑то хозяйчик.
– И что же я такого не видел? Где это загадочное что‑то, что изменит всё? Ну?
– Ладно. К чёрту. Иди и делай, что хочешь. Не стану даже возражать. Но потом пиняй на себя.
– Вот и пойду!
Я развернулся и пошёл ещё быстрее. Возле дерева густая тень накрыла меня. В ней не было прохлады, а воздух, казалось, стал ещё горячее.
Необъятно огромный ствол выглядел недвижимой скалой, стоявшей с самых первых времён и не подвластный природе. Он поражал и заставлял трепетать. Почему? Простое дерево, как и все остальные. Но как бы я не убеждал себя, как бы не уговаривал, первобытный страх всё же проснулся и теперь расползался мурашками по всему телу.
Чем ближе подходил я, тем сильнее хотелось отказаться от этой затеи. Упорство всё очевиднее напоминало глупое дурачество, но пока на меня смотрела Таня, я не мог свернуть.
У самого ствола я остановился. Дрожь, словно от утренних заморозков, охватила моё тело, и зубы предательски заклацали.
Я обернулся. Таня смотрела на меня, закрыв рот ладонями. Боялась, что я доведу начатое до конца, но не останавливала даже теперь. А я ещё не готов был сдаться.
Ни одного упавшего фрукта у дерева не было, и чтобы попробовать их, пришлось забраться на нижнюю ветку, которую, будто игрушки на новогодней ёлке, увешивали шарообразные красные плоды. Я наметил тот, что рос ближе, и осторожно стал подбираться к нему. Ветка скрипела и гнулась от каждого движения, пальцы до боли сжимали грубую древесную кору.
Наконец плод оказался досягаем. Я протянул руку и прикоснулся к нему. Шершавая, приятная поверхность, одновременно мягкая и плотная. Что таилось под шкуркой? Лимонная кислота? Или персиковая сладость? Надо ли чистить его, прежде чем кусать? Столько вопросов и так легко узнать на них ответ. Но сорвать плод я не решался.
Может, стоило послушать Таню хоть теперь? Сказать, что попробовал и ничего необычного не заметил. Всё равно она меня не видит.
Что ж. Раздумья долги, да деваться некуда. Я взял поудобнее плод и хотел дёрнуть…
– Максим! Подожди! – пронзительным звоном сквозь листву раздался Танин голос. – Слезай и не трогай ничего!
– Ты опять начинаешь? – отозвался я недовольно.
Но я лукавил. Я уже не был так уверен, что хочу довести дело до конца. Но не бежать же с поджатым хвостом. Прежде чем вернуться, я решил немного набить себе цену.
– Нет, я не собираюсь ничего начинать. Я просто покажу тебе то, что поможет всё понять, – убеждала Таня.
– И что же это?
– Слезай и узнаешь.
Интрига? Что ж, отличный повод сдаться и остаться победителем.
Я спустился. Назад идти было легко и приятно, словно само дерево помогало мне оставить его в покое. Оно и правда отличалось от всех прочих несравненно больше, чем могло показаться на первый взгляд.
– Ты их не ел? Эти плоды. Скажи, что не ел. Пожалуйста, – на Тане лица не было. Бледная, как мел, а в глазах ужас.
– Нет, не успел.
– Ох, – облегчённо выдохнула она. – Слава Богу, мозгов хватило.
– Ты меня остановила в самый последний момент.
– Я?
– Да. Пошли, покажешь, что хотела.
– Я? – повторила Таня слабым голосом. – Я ничего…
– Тань, серьёзно? Ты же кричала мне всего минуту назад.
– Нет. Я ничего не кричала. И даже не говорила.
– Да как так‑то? Зачем врать на ровном месте?
– Я не вру! – заявила она слишком искренне, чтобы сомневаться.
Но кто тогда со мной разговаривал? И что обещал показать?
– То есть ты не знаешь, что поможет мне всё понять?
