Миг счастья ускользающий
Спать совершенно не хотелось. Не хотелось вообще ничего, только сидеть вот так, в оцепенении, с пустой головой, без мыслей и движений.
Все же Лена заставила себя подняться, с трудом дотащилась до ванной, смыла раскисший за день макияж. Машинально заглянула в таз – тот был пуст. Лена подняла глаза: голубая рубашка, уже выстиранная, криво висела на бельевой веревке, с рукавов ручейками стекала вода. Лена сняла ее, отжала досуха, надела на плечики и повесила обратно. Затем погасила свет в ванной, в коридоре и пошла в спальню.
По пути она краем глаза заглянула в гостиную – там было темно и тихо. «Только бы дождаться утра, – успокоенно подумала Лена, – а там я вытурю этого паршивца к чертовой бабушке. Обойдется и без Жекиной работы».
Она улеглась в постель, зажгла ночник, попробовала читать, однако строчки прыгали перед глазами, сливаясь в неразборчивую абракадабру. Лена решительно отложила журнал на тумбочку, щелкнула выключателем и, повернувшись на бок, прилежно зажмурилась.
Сон не шел. В голову настойчиво лезли всякие мысли: о Викторе, о девчонках, о Феофанове. На грудь что‑то тупо давило, мешая дышать, виски и затылок ныли от нестерпимой боли. Лена почувствовала, что больше не в силах сдерживаться, и разрыдалась, тихо и безутешно, уткнув лицо в подушку. Она давно не плакала вот так, всласть, не таясь и не опасаясь, что ее увидят дочери и муж. Слезы текли по щекам, губам было едко и солоно, в носу щекотало.
Постепенно приходило долгожданное облегчение. Еще немного – и Лена уже просто всхлипывала, обняв руками влажную подушку, ощущая спасительное, как наркоз, отупение и сонливость. Она потихоньку расцепила пальцы, осторожно, стараясь не спугнуть свое состояние, перевернулась на спину и вздрогнула: в дверях маячил темный силуэт.
– Ты? – охрипшим голосом прошептала Лена. – Что тебе надо? Убирайся сейчас же!
Вместо ответа парень крадучись прошел по комнате и остановился рядом с ее кроватью.
– Убирайся, – повторила Лена с ненавистью, облизывая соленые, высохшие губы.
– Слушай, ты это… не сердись. Я знаешь что подумал… – Он присел на корточки перед ее лицом. – Давай все‑таки трахнемся. А то не спится как‑то.
Лена отчетливо и близко видела его глаза, уловила теплое дыхание с привкусом мяты. Ей показалось, что кровать неожиданно потеряла опору и летит куда‑то в пустоту, в невесомость, а с ней и она сама.
– Убирайся. – Она хотела сказать это в третий раз, громко и грозно, чтобы одним махом прогнать наваждение, но губы не послушались, лишь беззвучно и слабо шевельнулись. И тут же чужое тело, молодое, горячее, одержимое неуемным желанием, словно примагнитилось к ней, будоража, зажигая ответной ненасытностью и страстью. Мягкие, ласковые руки коснулись лица, дружеским, понимающим жестом отерли с него влагу – и тогда ей стало все равно. Она словно со стороны услышала свой стон, полный истомы и нетерпения.
Господи, как давно никто не обнимал ее так, не целовал до головокружения, до сладкой боли, до потери сознания! Это было то, о чем Лена стыдливо и тайно мечтала на протяжении последних лет, – нет, даже не смела мечтать, смирившись с одиночеством и душевной пустотой. Безумие, бесстыдство, огненный накал эмоций, словно ей снова восемнадцать, а впереди вся жизнь…
Глава 3
Она думала, что не сможет спать, но неожиданно уснула, глубоко, крепко, без сновидений. Пробуждение было внезапным и шокирующим.
Первые несколько минут Лена ничего не помнила, сознание того, что произошло, не тревожило ее. Она лежала и щурилась от пробивающегося сквозь жалюзи яркого утреннего света.
Потом мгновенно и разом на нее наступила действительность. В глаза бросилась скомканная простыня, небрежно свисающая с кровати, валяющаяся на полу ее ночнушка, слетевший с тумбочки журнал.
Лену точно ужалили. Она с замиранием сердца повернула голову вбок, туда, откуда отчетливо слышалось ровное, сонное дыхание. Ч у ж о е дыхание чужого, незнакомого человека, которого она, ни мгновение не поколебавшись, впустила в свою супружескую постель.
Парень мирно спал, натянув на голову одеяло. Лена, воровато озираясь, бесшумно выскользнула из кровати, сгребла со стула свои вещи, моля об одном – чтобы ее визитер не проснулся и не застал ее в таком виде, нагишом посреди комнаты. Однако тот даже не пошевелился.
Лена пулей вылетела из спальни, прошмыгнула в ванну, грохнула задвижкой и облегченно перевела дух.
Прямо перед ее носом покачивалась на вешалке рубашка, уже совершенно сухая, со слегка замявшимся воротником. Лена с ожесточением сдернула «плечики» с веревки, встала в ванную, на всю катушку включила холодную воду и направила себе в лицо. От тугих ледяных струй коже стало больно, но Лена продолжала крепко сжимать рукоятку душа. «Так тебе, идиотка, и надо, чтобы протрезветь!» Она с наслаждением произносила бранные, оскорбительные слова в свой адрес. Если бы это было возможно, она, не задумываясь, плюнула бы в собственную физиономию.
Ужас, кошмар! Видел бы ее Виктор! Он и подумать не мог, что его жена способна на подобные «подвиги»…
От прохладного душа стала немного легче. Лена закрыла кран, растерла замерзшее тело полотенцем, оделась. Ступая на цыпочках, прошла в кухню, достала утюг и аккуратно разгладила злополучную рубашку. Выкурила сигарету. Затем вернулась в спальню и села в кресло, напряженно глядя на постель.
Ждать пришлось недолго: под ее взглядом ночной гость сначала заворочался, потом глубоко вздохнул и, наконец, открыл глаза.
– Доброе утро. – На его лице не выразилось ровным счетом ничего – ни удивления, ни отвращения, ни радости, лишь спокойствие и полная безмятежность.
– Доброе, – сухо проговорила Лена. – Твоя рубашка на кухне. Вставай и катись отсюда как можно быстрей.
– А чаю можно выпить?
– Обойдешься без чая, – отрезала она.
– Ясно. – Денис безо всякого огорчения кивнул и встал, накинув на плечи простыню.
Лена дождалась, пока он выйдет из комнаты, и снова закурила. Ее опять, как накануне, начинало трясти.
Минут через пять Денис вернулся, полностью одетый и даже причесанный, аккуратно, волосок к волоску.
– Ладно, я пошел, привет. Если чего не понравилось, прости, не сердись. – В его глазах мелькнула лукавая усмешка. Он помахал Лене и скрылся в прихожей. Громко хлопнула входная дверь.
Лена в изнеможении откинулась на спинку кресла. Если б можно было повернуть время вспять! Тогда она ни за что бы не поперлась домой на ночь глядя, а осталась бы у Томки, и все бы было в порядке. А теперь… впору повеситься от стыда.
Лена зажмурилась, пытаясь прогнать воспоминания о минувшей ночи, в ярких красках засевшие в мозгу. Нет, она не станет думать об этом! Просто забудет как страшный сон, наваждение. Виктор ни о чем не узнает, и никто другой, даже Томка.
