Мир тысячи морей

Несколько недель спустя я вновь встретил Ингфрид. Это случилось в порту. Я вместе с командой был занят на ремонте «Трафальгара» и увидел ее случайно: она стояла на борту отплывающего под флагом викингов корабля. Было ясно, что она возвращается домой. Мы встретились с ней глазами, и она подарила мне улыбку. Всего одну, но какую! В ней была и радость от того, что мы увиделись, и тоска от того, что она уплывает, и надежда, что мы еще встретимся. Встретимся, пообещал я тогда себе.

Но сейчас она уплыла и оставила в моем сердце пустоту, которую я пытался заглушить работой. Император выделил нам людей в помощь и ремонт ускорился. Я постоянно пропадал в порту, и каждый мой день напоминал предыдущий: поздно вечером я возвращался к себе и без сил падал на кровать, тотчас засыпая.

В один из таких дней и случилось то, что дало начало самому удивительному приключению в моей жизни. Засыпая, я увидел, как часть стены с изысканным барельефом ушла в сторону. Я сперва подумал, что это мне привиделось в дремоте, но когда из образовавшегося проема показалась голова коренного, мгновенно проснулся. За время моего пребывания здесь, мне не раз доводилось с ними сталкиваться. Я видел, как жестоко с ними обращаются, наказывая порой за незначительные проступки, и у меня сложилось жалостливо‑сочувственное отношение к ним. Но также я много был наслышан и об их коварстве. Поэтому в лицо появившемуся коренному был направлен мой пистолет. И остановили меня только его глаза: в них светилась надежда.

– Чего ты хочешь? – спросил я, опуская пистолет.

– Поговорить.

Я махнул рукой, чтобы он входил и, когда он показался полностью, узнал его. Это был садовник, ухаживающий за оранжереей на пятом ярусе.

– Я слушаю – сказал я, указывая коренному на кресло. Оружие из рук я все еще не выпускал.

– Нам нужна твоя помощь.

– Кому нам?

– Моему народу.

– Целому народу? – усмехнулся я, – и чего же вы хотите?

– Мой народ не одно столетие находится под гнетом Империи. Мы хотим освободиться из‑под власти Императора, и жить так, как жили наши предки в своей собственной стране.

– Однако, у вас недурной аппетит. И почему за вас это должен сделать я? – я не мог всерьез воспринимать его слова и откровенно потешался над ним, думая, что он пьян.

– Ты тот, на кого указывает пророчество – он явно не понимал моей иронии.

– Что за пророчество? – теперь мне уже стало любопытно.

– Пророчество великой Адаэль. – он прикрыл глаза и нараспев начал читать – Когда вы переступите за грань, придут чужаки, и будет война, и они покорят вашу волю. Но и свободу вам принесет чужак. Он придет позже всех, и он будет не такой как все. Он примирит меж собой тех, кого примирить было невозможно, и он дарует вам мир, если вы сумеете его принять.

Первая часть пророчества сбылась. Мы перешли за грань, и к нам прибыли чужаки, и вот теперь мы в рабстве.

– Какую грань?

– Наши предки всегда знали о существовании другого мира рядом с нашим. Когда они узнали о возможности перехода, то решили воспользоваться им. Вот тогда‑то Адаэль и изрекла свое пророчество. Как оказалось, переход просто так невозможен. И если кто‑то проходил от нас сквозь пространство между мирами, то кто‑то должен пройти и оттуда. Когда наш отряд отправился в ваш мир, оттуда пришли люди – предки нашего Императора. Мой народ попытался с ними бороться, используя магию, но чем больше мы ее использовали, тем больше сюда проникало чужаков. Позднее здесь появились викинги и пираты, и прочие. Совместными усилиями они превратили нас в рабов. Наши предки больше не использовали магию, опасаясь новых пришельцев. Часть из них смогла убежать на дальние Южные Пределы, но вести от них вскоре пропали. Откровенно говоря, я и сам перестал верить, что где‑то существует еще независимое государство нашего народа. Но появились вы, а, значит, они существуют и почему‑то вновь решили применить свою магию. Вот сбывается и вторая часть пророчества.

– А почему именно я? Ведь нас прибыло много.

– Я заметил, как ты разговариваешь с Ингфрид. Викинги издревле были врагами ольмеков. Если ты сможешь вступить сними в союз, вы вместе сможете свергнуть власть Императора.

– Ты упускаешь один важный нюанс: для чего мне помогать вам?

– Если вы попали сюда с помощью нашей магии, то с ее же помощью сможете и вернуться домой.

– Что? – я даже подскочил от изумления.

– Я думаю, что те, кто переместил вас сюда, могут переместить и обратно, но сперва вы должны будете помочь нам.

Я почти его не слушал и в волнении суетился по комнате. Надо же! Оказывается, мы можем вернуться. Мы были настолько уверены, что вернуться невозможно, что даже перестали этого желать. Но теперь все иначе.

– Как твое имя?

– Сигул.

– Сигул, с чего мне тебе верить?

– Знал, что ты спросишь. Я могу тебе кое‑что показать. Сегодня Император проводит Совет Именитых, именно поэтому я пришел к тебе только сейчас. Думаю, если поторопимся, еще можем успеть хотя бы к концу. Обычно Император задерживается допоздна. Уверен, о вас тоже зайдет речь, о вас сейчас везде говорят – с этими словами он указал на проем, из которого появился и сам направился туда.

Должен признаться, что сперва я не хотел следовать за ним, все‑таки я доверял ему еще не до конца. Однако любопытство взяло верх и, пересилив себя, я последовал за моим провожатым. Войдя в проход в стене, я услышал, как дверь за мной закрылась. Я попал в небольшой тоннель. Потолки в этом коридоре были низкими, и мне все время приходилось пригибаться. Как ни странно, но на всем протяжении коридора на стенах горели факелы. Коренной уверенно вел меня за собой.

– Откуда здесь все эти ходы?

– Дворец строили наши предки и уже тогда существовали те, кто был готов к свержению власти Императора.

– И много вас?

– Вооруженных и готовых сражаться – немного, но для первой вспышки хватит и их, остальные последуют их примеру. Для того‑то вы и нужны: чтобы объединить всех противников Империи, а их много, поверьте.

За разговором мы пришли в небольшую комнатку. Коренной согнулся и сдвинул в сторону крышку скрытого в полу небольшого смотрового люка. Мы прильнули к образовавшемуся отверстию.

Передо мной предстало то самое помещение, в котором нас принимал Император. Только теперь я смотрел на него сверху. Коренной не солгал – в комнате действительно были люди. Среди присутствующих я узнал только Умберто. В тишине раздавался его голос: