Мистер Маникюр. Жена пилила меня, а я пилил ногти. Вот, что из этого получилось…

– С чего ты взяла? – сурово бросил я.

– Мне это только что в голову пришло. Когда увидела тебя. Ты был выжат как лимон, весь вспотевший. Я, наверное, зря давлю так сильно. Просто тоже устала. Но я не хотела, чтобы ты надрывался, – она взяла мою руку в свою, и на секунду я почувствовал угрызения совести за свой сегодняшний день.

– Свет, все нормально, у меня есть подработка, но я не грузчик, там же, в гипере тружусь, – и я обнял ее, слегка коснувшись бедра. Света тут же убрала мою руку и отстранилась.

– Тогда ладно, – на тон холоднее продолжила она. – А нам сегодня Илюхины кроссовки вернули. Оказывается, Димка Митрохин прихватил их, а его мама только сегодня утром заметила. Так сама привезла сюда, представляешь?

– Позвонила бы…

– Я не думала, что ты поедешь покупать. Так что завтра можешь вернуть их обратно в магазин.

Я скрылся в спальне, лег на кровать и не заметил, как тут же уснул. Всю ночь мне снилась голая Ирина, которая почему‑то кричала на меня голосом Светки.

 

4

 

Утром, по дороге на работу, меня мучили сомнения: должен ли я после всего, что случилось, написать или позвонить Ирине? «Женщины любят, когда после секса мужчины не скрываются, а напоминают о себе, и обижаются, если этого не происходит. Но Ирина – другой случай. Она явно не рассматривает меня в качестве постоянного любовника. Наверняка я для нее всего лишь забавное происшествие, которое можно обсудить с подругами. А может, просто давно не было…» В кармане вжикнул телефон.

«Привет, как дела? Я уже соскучилась», – это была Ирина.

Она первая написала. Теперь стало немного не по себе. «Что она задумала?» Мой автобус подъезжал к нужной остановке, на размышления времени не было, поэтому, пробираясь к выходу, я чиркнул, что всплыло в голове: «Только о тебе подумал».

Телефон снова издал интригующее «вжик», но я опаздывал, да еще проклятый дождь, холод, лужи… Уже заняв свое рабочее место, я прочел: «И о чем ты думал?», а минут через десять последовало: «Тебе, наверное, неудобно говорить?»

Мне действительно было крайне неудобно переписываться с ней. Одолевали посетители. Да еще и Олег…

«Думал о том, что вчера было очень хорошо. Жду встречи. Увы, на работе запара».

Ирина ничего не ответила.

Вечером на очередном занятии она предстала в длинной белой обтягивающей юбке и черной водолазке, скрывающей ее лебединую шею с тяжелой позвякивающей цепью. Наши глаза ни разу не встретились, мне показалось, что Ирина старалась не смотреть на меня.

– Евгений, будьте осторожней, – наконец‑то обратилась она ко мне, когда я поставил перед моделью лампу. – Утром за этим столом наша ученица так сильно старалась, что под ней рухнул стол. Ха‑ха‑х. Его, конечно, быстро отремонтировали, и все же я должна была предупредить.

Мои щеки загорелись.

– Но это, конечно, не значит, что стараться не нужно, – добавила, улыбаясь, Ирина.

После занятий она сама подошла ко мне.

– Ты как? Дома ничего не заметили? – и она едва коснулась моей руки.

– Нет, не до того, – я тоже погладил ее руку.

– Не хочешь повторить? – Ирина блеснула своими голубыми глазами.

– Здесь? Сейчас?

Я был уверен, что вчерашняя акция – разовая, и теперь не знал, что ответить.

– Нет, здесь не надо. Можно у меня. Завтра бывший муж заберет мальчиков на два дня, и мы могли бы провести это время вместе.

Мне не хотелось напоминать ей о своем семейном положении, но ничего другого в голову не приходило.

– Я с удовольствием, но с ночевкой не смогу.

– Понимаю. Но на пару часов ведь получится вырваться?

– На пару – смогу. Во сколько? И скажи адрес.

– Приходи сюда в шесть. Вместе поедем, – и Ирина, поцеловав меня в подбородок, вышла из аудитории.

Ночью я долго не мог уснуть. Меня что‑то беспокоило. Что именно – долго не мог понять и все же осознал: напористость Ирины. «Хотя в чем напористость? Она предложила – я согласился. Мог и не соглашаться. Но мог ли?» Я уговаривал себя, что просто не понимаю своего счастья: любой другой на моем месте просто трахался бы – и все. А я гружу себя всякой ерундой. Но какое‑то странное ощущение, предчувствие все же не давало мне расслабиться и предвкушать завтрашний день. «Может, зря?..»

Ровно в шесть я стоял возле Академии. Ирина и нежный аромат ее парфюма тут же появились на пороге – словно высматривала меня через стеклянную дверь. Фары красного «Лексуса», похожие на хитрые глаза своей хозяйки, освещали сквозь влажную дымку скованный автомобильной пробкой проспект.

– Навигатор говорит, что за поворотом уже свободно – зеленая и немного оранжевая линия, думаю, через полчаса будем на месте, – отметила Ирина, поглядывая на экран мобильника. – Тебя дома не хватятся? Предупредил, что задержишься?

– Все нормально.

– А твоя жена работает? – неожиданно спросила она и, увидев, что я снова кивнул, добавила: – Там же?

– Нет, она большая начальница, – возразил я. – Руководит крупным отделом на заводе по производству лапши, – я тут же пожалел, что так красиво преподнес свою супругу – Ирина несколько помрачнела.

– Пилит, в общем, тебя, – заключила она.

– Ну да.

В дороге мы говорили о детях. Ее Герман и Прохор учатся в лицее, по понедельникам и средам подтягивают с репетиторами русский и английский языки. В эти же дни – бассейн. По пятницам – французский. Тогда же программирование. Развоз детей, их питание и воспитание в основном на няне‑гувернантке, 45‑летней воспитателе‑педагоге с двадцатилетним стажем вождения и хорошим знанием английского («Зачем английский‑то?» – «Я прошу общаться на английском, по крайней мере, по дороге в школу и обратно, так он лучше запоминается»). И где она только такую нашла в нашем городе! («Бывший этой няньке платит тысяч сто в месяц, по праздникам дарит подарки»). Вечером няня уезжает к себе домой, живет она, кстати, недалеко от моего дома, а Ирина внимательно просматривает запись с видеорегистратора: как и где ездили, о чем говорили. Суббота и воскресенье – родительские дни. Раз в две недели сыновей на несколько дней забирает бывший муж.

– И я в эти дни сама не своя, переживаю, что он их не тем накормит или что‑то упустит, недоглядит, – призналась Ирина. – Так сказать, синдром старородящей.