Мой муж

– Ну что ты! Не накормил только, сказал что наряд у меня для ресторанов неподходящий понимаешь ли, так что мам, грей обед! Есть хочется! А я пока переоденусь, – всё это проговорила бодро и взбежала по лестнице к себе, чтобы мама не видела моих слёз.

 

 

3

 

Ещё одна ночь, а я снова так и не смогла заснуть. Всё думала, представляла, как сбегу из дома и обязательно вместе с мамой, потому что Исаев не отвяжется. Нужно только побольше денег насобирать…

Заснув под утро, к назначенным Исаевым девяти часам я еле сползла с кровати. Умылась кое‑как, одеваясь в первую попавшуюся под руки кофту и брюки, вяло зажевала пирожок всухую, и под чутким вниманием брата и отца вымелась за ворота. Ждать гостя дорогого.

– А ты что это? Ты вот так вот на свиданку собралась? – жужжал над ухом Костя, стоя с другой стороны забора.

– Да. Так и собралась, а что? У тебя с Исаевым разные вкусы, парад проституток отменяется! – крикнула на всю улицу, зная, что от отца и братца выхватить не успею, машину Исаева было уже видно и она приближалась ко мне с большей скоростью чем папа, а Костя так удачно зацепился за зубец забора, что я успела от него отскочить.

Перебежала на другую сторону и в притормозившую возле меня машину Исаева вскочила, как в спасательный круг для утопающего.

– Какая милая, так тебе больше идёт, – радостно пробасил Исаев, трогаясь с места.

– Да? – удивилась даже искренне, ведь вид у меня был помятый.

Практически две бессонные ночи, жуткий вчерашний макияж от которого всё лицо опухло и на голове криво собранный пучок.

– Врать не приучен, – напомнил Исаев.

Ну и вкус у него…

Хотя… лучше уж такая помятая, чем проститутка!

– Спасибо, – буркнула и заткнулась.

Мне было всё равно, куда меня Исаев повезёт, я только снова обдумывала, где бы денег найти на наш с мамой побег. Мысль как‑то получить их от самого Исаева проскальзывала минувшей ночью, но я ей пренебрегла. С утра она уже не казалась такой глупой и безнадёжной. Сказаться согласной на этот брак, наверняка же отец, да и сам Исаев вложатся в торжество. Выпросить побольше денег на платье, бантики и прочие свадебные финтифлюшки, а на самом деле на дорогу в город и жизнь на первое время.

Пока в моей голове строился коварный и беспощадный план по оставлению всех с носом, Исаев свернул с дороги в поле. С одной стороны росла кукуруза, другая половина поля по которой мы ехали, отдыхала, и именно на этой половине стоял вертолёт.

– Мы что на нём летать будем?! – от восторга я не могла дотерпеть, когда подъедем ближе к диковинной для меня технике, и высунулась из открытого окна.

Вертолёт этот я видела не раз в небе. Весь посёлок наблюдал за полётами Исаева над его владениями. Кто со злостью, желая ему грохнуться с высоты и разбиться, мальчишки с завистью и желанием полетать, мне же всегда было любопытно, зачем эти полёты нужны? Считала их ерундой и выпендрежем, но и интересно правда, как наш посёлок выглядит сверху.

– Будем, – ответил Исаев, посмеиваясь над моей реакцией, – Аккуратней! Эй! Вывалишься! – ругаясь тут же, затащил меня за пояс брюк на место.

И снова Исаев не изменил себе. Как и первое наше свидание втиснул в свой обеденный перерыв, так и вторая встреча была совмещена с рабочими моментами. Кроме нас летел ещё какой‑то мужик и сам пилот. Меня просто усадили у окошка вертолёта и забыли про моё существование сразу же! Все свои страхи и переживания я делила с ремнём безопасности, которым меня накрепко пристегнул Исаев перед взлётом. Сам взлёт был страшным, шумным, нас болтыхало из стороны в сторону и мне хотелось попросить, чтобы меня высадили, но даже если бы я орала, никто бы меня не услышал. Наушники что на меня надели мало помогали от шума, уши всё равно заложило.

Все неудобства отошли на второй план, как только мы поднялись выше деревьев. Намного выше. Дух захватывало от этого невероятного ощущения полёта и простора. Я даже дышать нормально не могла. Каждый раз приходилось делать глубокий вдох, словно не в воздухе лечу, а выплываю из‑под воды после длительной задержки дыхания.

Масштабы всего чем владел Исаев, просто поражали. Поля с кукурузой, пшеницей и кормовые, с высоты выстраивались в природное лоскутное одеяло. Я смотрела во все глаза на эту красоту и жалела, что мне не на что всё это заснять. Телефон с простой камерой только испортил бы эту красоту. Одна волна захлестнувшего меня восторга немного отступила, я просто наслаждалась видами, как тут же новая порция впечатлений.

Мы пролетели кормовое поле с уже заготовленным сеном, перемахнули защитную лесополосу и вертолёт завис над пастбищем. Несколько не сотен, а тысяч лошадей понеслись прочь от страшной для них машины. Лошади поднимали копытами в воздух такой столб пыли, что с высоты он казался развивающейся мантией тянущийся от несущегося вперёд табуна.

Это был восторг, это была любовь с первого полёта.

После того как сели, меня ждало новое потрясение. Лопасти вертолёта продолжали крутиться, и нам нужно было выходить в этот момент. Я не могла это сделать. Просто ступор наступил и непонимание, как можно вылезти из этой адской машины, когда над головой с дикой скоростью крутятся здоровенные лопасти?! Как?! Я так и видела, что как только высунусь, так сразу же останусь без головы. И это притом, что Исаев и его рабочий уже выбрались на землю и их головы были на месте.

Но страх не позволял мне сделать шага, я даже отодвинулась подальше от выхода. Исаев недолго мне что‑то кричал, пришёл на помощь почти сразу, поняв, что сама я при таком обстоятельстве не выберусь.

Он вернулся за мной, протянул руки и буквально выволок из вертолёта. Всё что я могла в этот момент сделать, так это пригнуть голову, пряча её за пухлым Медвежачьим тельцем. Едва мы отошли на небольшое расстояние от вертолёта, эта адская машина взмыла вверх, поднимая в воздух пыль и разгоняя ветер. Сила была такая, что у меня резинка слетела, волосы били по лицу, а я не могла открыть глаз так страшно было.

И даже несмотря на то, что ногами уже ступила на землю, я ещё долго находилась под впечатлением. Но мне эти впечатления разделить было по‑прежнему не с кем. Как только вертолёт улетел и всё стихло, меня оставили в сторонке. Исаев что‑то обсуждал с рабочим, или кто там это был, я не знаю. После полёта меня штормило, голова шла кругом, и не выдержав, я сначала села, а потом и вовсе легла прямо на скошенную сухую траву, пялилась в небо.

– Ну как тебе? Понравилось? – спросил Исаев, подойдя спустя минут двадцать, смотрел на меня сверху, загораживая солнце своей тенью.

К этому моменту я уже успокоилась. Развеялся порыв рассыпаться в поклонах с благодарностями за столь чудесное свидание.