Моя нежная Эля

Если мне удастся найти квартиру за те же тринадцать тысяч, что я платила за эту, в сумме понадобится двадцать шесть тысяч. Сразу вынь да положь. А где мне их взять? Причем взять надо сейчас, иначе я буду должна хозяйке этой квартиры за новый месяц тоже.

Достаю телефон, снова ложусь на диван и продолжаю думать серьезные думы, как жить дальше.

Первым делом лезу в приложение онлайн‑банка, проверяю баланс. Правда, зачем это делаю – непонятно, ибо ничего нового не вижу. Там гордых три тысячи. Мне на еду. Как я смогу заработать на новую квартиру в кратчайшие сроки? Моих подработок явно не хватит, к тому же на носу сессия, к которой нужно готовиться.

Вдруг замечаю, что баланс изменился, откуда‑то пришло семь тысяч.

С круглыми глазами открываю данные отправителя. Долго смотрю на фамилию и инициалы: Рублев О. В.

Рублев! Хозяйку квартиры зовут Светлана Леопольдовна Рублева. А он Остап, наверное тоже Рублев. Да, это он прислал деньги.

За каким чертом ему это понадобилось?

Очень скоро вспоминаю, как говорила Остапу про те семь тысяч, что у меня украли из книжки, – моя зарплата за последнюю неделю ударной работы эльфом в развлекательном центре.

Он типа вернул то, что у меня украли?

Эти тысячи очень пригодились бы мне для съема новой квартиры. Но как же сильно смахивает на оплату того, что он со мной делал сначала в комнате, а потом в ванной! Кстати, а вдруг он хочет повторить подвиг и вот таким образом дает задаток? Чтобы я точно не мяукнула и слова против, когда он захочет снова засунуть в меня свой огурец‑переросток?

Ну а что? Раз за квартиру с ним переспала, почему бы и дальше не пользоваться моими услугами. Наверное, он рассудил именно так.

Чувствую себя откровенно мерзко. Я как будто кусок мяса.

Тут меня пробирает такая злость на этого типа, что я буквально ею захлебываюсь.

Приехал король, наорал, полицию не вызвал, не разобрался, зато чуть не повесил на меня долг с энным количеством нулей, а потом еще предложил свою проклятую натуру!

Видел же, что я в критической ситуации, что мне негде взять эти деньги.

Нет бы как‑то по‑человечески… Мог бы дать мне отсрочку в несколько месяцев. Я бы за лето заработала эти деньги или хотя бы часть, потихоньку вернула.

Понимаю, что я ему никто и относиться ко мне по‑человечески он совершенно не обязан. Но это‑то и показывает натуру мужчины, раз он считает для себя нормальным вот так поиметь девушку, как будто она какая‑то вещь, и уйти.

С психу стучу ладонью по дивану, а потом беру и перевожу ему эти деньги обратно.

Следом отправляю сообщение: «Я вам не проститутка, ясно?»

Как‑нибудь проживу без этих семи тысяч. Руки‑ноги есть, заработаю.

И никаких больше оплат натурой в моей жизни не будет!

 

Глава 5. С – совесть

 

Остап

 

Отправляю девчонке те несчастные семь тысяч, что у нее украли, и сразу чувствую себя лучше. А то даже есть не хотелось, что для меня нонсенс.

Весь вечер меня ело поедом неприятное ощущение, будто я накосячил не по‑детски. Главное – непонятно, откуда взялось это говенное чувство.

Я ведь ничего ужасного с Элей не делал. Взял то, что мне предложили. Ладно, не совсем предложили, скорее выжал…

Вот такой у меня характер, ничего не поделаешь.

Если чувствую, что кто‑то пытается со мной хитрить или нажиться на мне, моментально включается режим «Суперпресс». Я не из тех, кого можно кинуть на деньги, пунктик у меня такой. Поэтому мои партнеры по бизнесу четко и в срок выполняют договоренности, а сотрудники вкалывают за свои зарплаты и премии аки трудолюбивые пчелы.

Но Эля не мой сотрудник, конечно.

И должницей в полной мере я назвать ее не могу. Если до того, как я ее трахнул, у меня и были сомнения по поводу ограбления, то теперь их практически нет.

Ну не стала бы девственница соглашаться на натуру, если сама вывезла из квартиры вещи, так? Она же понимала, что с нее за это стребуют. Призналась бы или отдала деньги. Но не девственность!

Вообще непонятно, как она умудрилась сохранить свою целку практически до конца первого курса, на дворе ведь май. Никто не лез, что ли? Быть того не может, чтобы с ее внешностью никто не позарился. Значит, берегла себя.

А мне отдалась, что доказывает – денег у нее и вправду не было. Соответственно ограбление не инсценировано.

Получается, не должница, жертва обстоятельств.

Ну и что с того?

Мне надо было прощать ей долг с лету, и все? Мне вот в жизни никто никогда никаких долгов не прощал, и неважно, какие были обстоятельства. Почему я должен был входить в ее положение? Абсолютно не должен.

Это она мне была должна, я ей – нет.

Однако от подобных рассуждений легче мне так и не стало. Паскудное чувство, что обидел девушку, грызло.

Я крутил ситуацию в голове всю дорогу до дома.

Потом дошло, в чем дело: из квартиры ведь были украдены не только мои вещи, но и ее деньги тоже. Считай, девчонка пострадала тоже, а я ничего с этим не сделал. Вот я и решил поправить ситуацию. Мне эти семь тысяч вообще никакой погоды не делают, тем более что за хороший секс не грех и отблагодарить.

После того как отправляю деньги, настроение резко идет на взлет. Даже появляется аппетит.

Достаю из холодильника купленный по дороге ужин.

У меня сегодня в меню говядина с картошкой – слоновья порция, прямо как я люблю. Салат из свежих овощей, брускетты с ветчиной и сыром. На десерт блинный торт с клубникой.

Грею еду прямо в контейнере, ставлю на стол. Достаю тарелку.

Телефон что‑то пиликает, пока я завариваю чай.

Активирую экран, открываю ватсап.

«Я вам не проститутка, ясно?» – гласит сообщение от Эли.

Есть еще и уведомление от банка о пополнении счета на семь гребаных тысяч.

– Ну и что это за цирк? – громко возмущаюсь.

В каком месте я назвал ее проституткой?

Ясно же, что раз еще с утра была девочкой, значит за деньги не спит.

Обиделась?