Муж любовницы моего мужа

Он вжикнул молнией чемодана, глянул на телефон:

– Такси скоро приедет, – сказал мне.

Я кивнула. В любой другой день я бы обняла мужа на прощание, но сегодня не могла. Час назад я обнималась с Кириллом, и тело ещё помнило его прикосновения. Мне было стыдно ластиться к мужу. Пусть сначала пройдёт ощущение, что Кирилл сжимает меня в объятиях.

Димка сам ко мне подошёл, положил тяжёлые руки на плечи и наклонился к лицу:

– Маша, я виноват перед тобой, – начал он. Сморщился и закусил губу. Я уж подумала, что он собрался признаваться в измене, но нет, Димка заговорил о другом: – В последние месяцы много чего навалилось, я пытаюсь разобраться…

– В чём?

– Это сложно объяснить, но, поверь, ты тут ни при чём. Моё отношение к тебе не изменилось. Между нами всё по‑прежнему.

– Тогда что изменилось?

– Наверное, я сам. Кое‑что произошло, и я хочу понять, что это значит. Я испытываю чувства, которых раньше никогда не испытывал. Я… запутался.

Он явно говорил о влюблённости в Зою. О сильной и болезненной влюблённости.

– Расскажи мне о своих чувствах, – предложила я. – Вместе мы найдём выход.

Он качнул лохматой головой:

– Нет, это моё личное дело, оно касается только меня и больше никого, – он потёр ладонью покрасневшее лицо. – Мне неприятно втягивать тебя во всё это.

– Да во что, Димка?!

– В эту грязь! – вырвалось у него.

Как там говорила Зоя? Искренний, порядочный и неискушённый человек. Конечно, с его точки зрения влюблённость в начальницу после секса втроём – он, она и её муж – это извращение и мерзость.

Грязь.

– Что же нам делать? – спросила я.

– Мне нужно время, чтобы разобраться в себе, – ответил Дима.

Я уныло кивнула. Всё оказалось запутанней, чем выглядело на первый взгляд. Я подозревала, что Димка загрузился после дебильного сексуального эксперимента, в который его втянула Зоя Ярцева, но не предполагала, насколько всё плохо. Димка находился в таком жёстком эмоциональном раздрае, что мне стало его жалко. Не дай бог оказаться на его месте.

– Хорошо, – сказала я, – разбирайся, я подожду.

– Спасибо, – мягко поблагодарил он. А потом спросил изменившимся, каким‑то напряжённым голосом: – Вчера, когда ты заговорила о взрослом и опытном мужчине, ты имела в виду кого‑то конкретного?

– Ты о чём? – удивилась я.

– Ты сказала, что хочешь попробовать секс втроём, – напомнил Дима.

– Забудь, я просто обиделась, что ты меня не поцеловал. Несла что попало. Я не хочу никакого секса втроём, вчетвером или впятером. Мне никто не нужен, кроме тебя.

– Но ты спрашивала про конкретного мужика? – не отставал Димка.

Я потупила глаза, чувствуя, что меня загнали в угол. Я не знала, что ответить мужу.

– Это Кира Ярцев, да? – напрямик спросил Димка.

«Кира»?! Чем они там занимались, что мой муж так фамильярно называл Кирилла Олеговича?

 

Я промолчала, разглядывая пушистые помпоны на своих тапочках. Не ответила ни да, ни нет.

– Послушай, Маша, что бы он тебе ни говорил, что бы ни предлагал – не соглашайся! Он опасный человек. Он разобьёт тебе сердце и разрушит твою жизнь.

– Ты‑то откуда знаешь?! – вскинулась я.

Сама не ожидала, что брошусь на защиту Ярцева. Но что‑то внутри меня подталкивало возражать мужу.

– Поверь, я знаю больше тебя! Не доверяй ему. Не ведись на его харизму, – увещевал Димка.

– Я не ведусь.

– Вот и хорошо. Если он хоть пальцем к тебе прикоснётся, я урою этого мудака.

За окном зашуршал гравий под колесами машины. Приехало такси. Димка чмокнул меня в щёку и вышел из дома. Я окончательно перестала что‑либо понимать.

 

4. Выбор Кирилла

 

Мой муж явно невзлюбил Кирилла Ярцева. Но за что? Я бы поняла, если бы негатив проявлял Кирилл: «Ты переспал с моей любимой женщиной, и я тебя возненавидел!». Тут всё логично. А наоборот – нет. Кирилл‑то ничего плохого Димке не сделал.

Или сделал?

Как я ни крутила эту мысль в голове, вывод напрашивался один: Димка безумно ревновал Зою к мужу. Видимо, знал, что она никогда не разведётся с Кириллом, и бесился от ревности. При этом убеждал меня, что между нами всё хорошо, и его отношение ко мне не изменилось. Да, он не сказал «я тебя люблю», но его слова звучали оптимистично. У него какие‑то личные проблемы, но ничего страшного, он с ними разберётся, и мы будем жить по‑прежнему. Ходить на работу, копить на дом, ездить по выходным в кино и заниматься сексом раз в неделю. А ещё он будет тосковать по Зое…

Перед домом снова затормозила машина – большая и чёрная, как у Кирилла. Накинув куртку и всунув голые ноги в резиновые сапоги, я выскочила во двор. Точно! Это была его машина! Из неё вышел телохранитель Виктор с гигантским букетом белых роз.

– Вы Мария Истомина? – спросил он так, словно мы не встречались каждый месяц в салоне «Натали».

Или раньше он не знал моего имени?

– Да, это я.

– Кирилл Олегович просил вам передать, – он протянул мне букет.

– А где он сам?

– На конюшне, – Виктор дёрнул квадратной челюстью в сторону «Ярцевских конюшен».

Видимо, после стрижки Кирилл заехал к жене. Может, и в аэропорт её отвезёт.

Розы были такими тяжёлыми, что мне пришлось прижать их к груди. Виктор сел в лимузин и уехал. Между бутонами торчала карточка с надписью от руки: «Маша, спасибо за всё». За что «за всё»? За новую стрижку, которая шла ему больше старой, или за то, что я разрешила себя поцеловать?

Вернувшись домой, я нашла чистое ведро и поставила туда цветы, а записку скомкала и выбросила.