Напиши мне письмо. Книги о любви

– Эй! – рявкнула на нее Кристина, отвернувшись от большого зеркала. – Ты вообще по сторонам смотришь? Я просила тебя быть крайне сосредоточенной!

Марина подняла взгляд на подругу. Соболь стояла в крайне карикатурной позе. Как‑будто только что вышла из клипа, а не живет здесь и сейчас. Выражение лица было строгим с чуть поджатыми губками и сдвинутыми бровями. В руках она держала пушистую кисточку для пудры, которая была направлена в сторону Ливневой.

– Смотрю я, смотрю, – пробормотала Марина, продолжая копаться в бижутерии.

– Да‑а‑а?! – протянула Криста.

Подсев к подруге, она показала два ободка:

– Тогда, скажи какой лучше, – хитро улыбнулась Кристина. – Черный или красный?

– Не знаю, – без долгих раздумий пожала плечами Ливнева.

– Господи! – чуть ли не взвыла Соболь. – Как же можно тут не знать. Подходят оба!

– Ну тогда и надень сразу два.

– Ты че прикалываешься? – улыбнулась Кристина.

– Нет, – снова пожала плечами Марина.

– У меня сегодня важный день. Мне не до твоих шуток! – взвизгнула подруга, вскочив с дивана.

Она направилась в сторону стойки с плечиками, на которых были аккуратно повешаны вещи наемной домработницей. Вытащив одну из вешалок Криста обратилась к Ливневой.

 

– В каком платье лучше петь песню Арианы Гранде? Вот в этом или в том черном, которое я увидела в магазине?

– До школьного концерта еще четыре недели, – закатила глаза Марина. – Разве нет дел поважнее?

– Есть, – пренебрежительно ответила Кристина. – Но ты с ними не справляешься! Так что выбери хотя бы из двух одно платье для первого сентября. Окей?

– Окей, – вздохнула подруга. Вдруг на столике неожиданно зазвонил мобильник.

– Кто это? – нахмурилась Крис.

– Уваева, – ответила Марина, нажав на кнопку принять.

– Привет. Ты же сказала, что будешь с отцом? Алло!

– Сбросила, – в недоумении выпучила глаза Ливнева.

– Кажется к тебе приехала новая подружка? – ехидно задала вопрос Кристина.

– Никакая она мне не подружка, – усмехнулась Марина. – И вообще я исполняю твой план…

– А вот об этом тебе лучше молчать, – перебила ее Соболь…

 

***

Марина жила в центре города, в большом многоэтажном доме. Они еще называются пентхаусами. Оля смотрела на него снизу‑вверх. Красивое темно‑бежевое покрытие стен выглядело дорого, каждое окно и балкон не отличались от других ничем. Территория была специально огорожена, в небольшой «будке» сидел охранник. Несколько камер наблюдения были установлены на столбах и заборах. Таких домов в живую Оля еще не видела.

– Привет, – поздоровалась пришедшая Марина. – Прости, что немного задержалась. Были дела.

– Да ничего, – махнула рукой Оля, стараясь все видом показать, что ожидание не было долгим для нее.

– Ты как‑то резко бросила трубку, когда звонила утром. Что у тебя произошло? Сейчас войдем в квартиру, и ты мне все расскажешь, – настояла Ливнева, копошась в сумке в поисках ключей.

– Да рассказывать почти нечего, – сказала Оля, когда девушки вошли в подъезд.

– Девушки, вы куда? – остановила их пожилая консьержка, сидя за огромным дубовым столом.

Она посмотрела на них из‑под очков с тонкой золотой оправой. Взгляд у нее был пристальный, изучающий, но вместе с тем добрый.

– Лидия Степановна, здравствуйте! – обратилась к ней Марина. – Это я Марина Ливнева. Разве не узнали. Мы на десятом этаже живем.

Лицо Лидии Степановны разгладилось.

– Ах, это вы! Ну проходите, проходите. А с вами кто? – рассмеялась она. – Зрение со всем никакое стало.

– Это моя подруга, – выпалила Марина и взяв Олю за руку быстро отправилась к лифту.

– Мои родители постоянно уезжают в командировки. Я практически живу одна, – горько усмехнулась подруга.

Оля кивнула. Вот бы и ей так! Приходишь домой, а там полнейшая тишина, никто не мешает тебе и не задает вопросов.

– Но это мне ничем не мешает. Вот только консьержка постоянно останавливает. Не знаю, чем я ее так зацепила, – неожиданно рассмеялась Ливнева.

– Да уж весело тут у вас, – ухмыльнулась Оля, продолжая смотреть на сенсорную панель кнопок. В огромном до пола зеркале отражалось все: и глянцевый пол, и люстра с хрустальными висюльками и сама она в старых кедах и потертых розовых джинсах.

Раздался приятный звоночек из динамика.

– Приехали, – сказала Марина.

Они вышли на лестничную клетку.

– Нифига себе! – удивилась Оля, чуть не уронив чемодан.

В небольшом помещении повсюду стояли декоративные цветы на маленьких стеклянных столиках. В каждом углу было по темно‑синему мягкому диванчику идеальной чистоты, как будто бы с момента покупки на них никто не сидел. На потолке люстры не было, но были плафоны, которые освещали все мягким холодноватым светом.

– Ничего особенного, – пожала плечами Марина и ключом открыла дверь с номером 85.

– Ничего особенного? – переспросила Оля, снимая обувь. Вылезать из своих кроссовок ей не хотелось, так как внутри они были все черные, от старости. – У нас максимум что можно увидеть это банку кофе, в которой насыпаны сигареты. А вам тут цветы поставили! И как мебель только еще не испортили?

– Ты задаешь столько вопросов! – вздохнула Ливнева.

Она повернулась к гостье и тут же вытаращила глаза:

– Ты зачем кеды снимаешь?

– Ну… а как же иначе, – неловко ответила Уваева, пытаясь понять, что же сделала не так.

– Проходи так, – приказала Марина и тут же скрылась в глубине квартиры.

– Подожди, хотя бы подошву протру, – сказала Оля, но не увидела рядом никакой тряпки.

– Да так иди! – крикнула ей Ливнева. – Ничего с полом не случиться. У нас робот мойщик есть, включаю его тогда, когда нужно.

– Ну ладно, – согласилась Оля, но все же на пол ступила неуверенно, боясь запачкать ровное гладкое покрытие. Ох, да тут еще и белый ковер в зале!

– Можешь подняться на второй этаж. Поставим твои вещи, – пригласила ее Марина. – Лестница слева по коридору.