Наважденье нашей встречи

– Так, жизнь невзначай занесла, – буркнул Вовчик, забирая паспорт. – Не бойтесь, я не алкаш какой‑нибудь. Все лето на стройке горбатился, а вчера с приятелями окончание работы отмечали. Я не выпивал давно, и быстро захмелел, – добавил он, искательно заглядывая ей в глаза.

– Понятно, – кивнула головой женщина, – а здесь как очутился? – зазноба домой не пустила? Или просто дом перепутал? Тогда поспеши, зазноба‑то, поди, извелась вся.

– Перепутал, только не вчера, а гораздо раньше, – угрюмо заметил Вовчик, моментально вспомнив все события вчерашнего вечера, и бросил взгляд на часы. Стрелки показывали начало десятого. Нагрянуть рано поутру не получилось, но на 10‑ти часовую, еще можно было успеть. – Я пойду, – попросил он собеседницу, – а то на большой перерыв в электричках попаду.

Та внимательно посмотрела на него и рассеяно кивнула.

– Погоди‑ка, успеешь. Так, значит, ты сейчас не у дел? Парень ты, видно, рукастый. Хочешь, к нам в жилконтору пристрою?

– Ездить замучаюсь, больно далеко, больше часа в один конец только на электричке, – вздохнул Вовчик.

– Комнатку служебную дадим, чтоб было, где спать по будням. А если, и, вправду, не пьешь, прописку временную устроим.

– Что у вас работать некому? – удивился Вовчик. – Вон из деревень, сколько народу едет.

– Лично я ничего против этих ребят не имею, – вздохнула женщина. – Но здесь в центре всякие люди живут, и некоторые таких просто не пускают в квартиру. Их понять можно: боятся, что эти криворукие деятели переломают все. А владельцы квартир есть настолько влиятельные, что сразу жаловаться наверх начинают… Ты съезди, с зазнобой посоветуйся, а вечерком или завтра до 12‑ти я тебя жду, – заметив, что Вовчик колеблется, добавила она. – А теперь, беги: прямо до церквушки, а там чуть влево по переулку к метро выйдешь…

– А как Вас отыскать, в случае чего? – спохватился Вовчик.

Собеседница немного жеманно улыбнулась:

– Прости, не представилась сразу. Я – техник‑смотритель этих домов, звать Лидией Павловной. Сижу в жилконторе, в крайнем доме у площади, там этаж подвальный еще с прежних времен остался. Тебе всякий покажет…

В электричку удалось заскочить буквально в последний момент.

«Хорошо хоть, вчера догадались билеты в оба конца купить, – облегченно думал Вовчик, спешно шагая по вагонам в самую голову состава, – а то сейчас бы точно не успел».

В этот час электричка шла почти пустая, и вокруг не было ни души. Для Вовчика это оказалось весьма кстати: после ночи на подоконнике страшно ломило все тело, к тому же с похмелья разболелась голова. Растянувшись на сидении, он вытянул ноги и прикрыл глаза, вслушиваясь в монотонный перестук колес. От вечернего куражу с каждой следующей станцией оставалось все меньше и меньше. Больше всего беспокоило отсутствие главного фактора: эффекта внезапного появления с первой электричкой. Издерганная неведением Зинаида, наверняка, забылась бы под утро, и тут ее можно было брать теплой и, что называется, колоть.

Голову полегоньку стало отпускать, и Вовчик внезапно задумался:

«Ну, хорошо, допустим: Зинка пустит слезу и раскается. Как быть дальше, прощать или не прощать? – По‑любому придется простить, или, хотя бы, сделать вид. А как же иначе, ведь деться ему пока некуда, в ее доме живет. Можно, правда, предложить поспать пока на разных кроватях, но на диванчике в комнате мамы долго не протянешь. Да и наблюдать, как она с голыми ногами каждый вечер шастает туда‑сюда, готовясь ко сну, а потом идти в свою комнатушку вряд ли получится»…

Между тем, усталость все больше давала о себе знать.

«А может, это испытание, посланное свыше нам обоим? – вдруг мелькнуло в сонном мозгу. – Выдержим, значит останемся вместе. А нет?» – ответа на этот риторический вопрос так и не последовало, под монотонный перестук колес Вовчик задремал.

На станции он, на всякий случай, решил взять «частника» и, подъехав к дому, попросил того подождать. На веранде его ожидал сюрприз. Вместо заплаканной Зинаиды с синяками от бессонной ночи под глазами, он узрел свой чемодан и сумку у самого входа, в которых, очевидно, стопками лежали его вещи. Ничего не понимая, Вовчик зашел в дом и сделал шаг к двери в спальню, и сразу же, словно по взмаху волшебной палочки, на пороге выросла Зинаида.

– Может, объяснишь, как все это понимать? – хладнокровно поинтересовался он у сожительницы.

– Понимай, как хочешь, – усмехнулась Зинаида и, видя, что Вовчик молчит, добавила задиристо, – топай из моего дома к девке, с которой всю ночь кувыркался.

– К какой девке? ‒не понял Вовчик.

– С которой у бара познакомился. Бармен все в подробностях рассказал. Мы сначала не поверили и по всем дворам тебя искали, решили: захмелел, приткнулся где‑нибудь и уснул. Потом еще полночи не спали, издергались все, думали, на такси вернешься, а ты на полную катушку погулять решил.

«Все было совсем не так», – хотел возразить Вовчик, и вдруг услышал за дверью спальни подозрительный шорох.

«Там кто‑то еще! – пронзила ужасная догадка. – Она ночевала не одна и скандал устроила только потому, что застал врасплох!»

Не помня себя от ярости, Вовчик схватил прислоненную к печной заслонке, черную от гари железную кочергу, молча, отодвинул Зинаиду, распахнул дверь и… застыл от изумления. На его привычном месте, на кровати небрежно развалился и спокойно покуривал полуголый напарник. Увидев Вовчика с кочергой в руке, он с испугу чуть не проглотил папиросу, но вовремя одумавшись, плевком затушил ее, метнулся по‑заячьи в угол и забился под кровать. И тут же на руке с кочергой мертвой хваткой повисла сзади Зинаида.

– Приютила из жалости или спать одна боишься? – бросив ненужную железку, Вовчик повернулся к бывшей сожительнице и в бешенстве схватил ее за руку.

– Не больно руки‑то распускай, не жена, – зло, как подгулявшая шавка, огрызнулась та, вырвав руку и отскочив подальше, к окну.

Тон подгулявшей бабенки не оставлял сомнений в ее дальнейших намерениях, и Вовчик в ожидании, пока она выговорится окончательно, выудил из пачки сигарету и закурил.

Почувствовав, что опасность миновала, Зинаида расслаблено опустилась на табурет.

– Я даже рада, что так получилось, – неожиданно заявила она совершенно другим, спокойным тоном, – раньше мучилась, не знала, как сказать, а теперь мы квиты.

– У вас что, это не в первый раз? – тихо поинтересовался начавший прозревать Вовчик.

– А ты, интеллигент малохольный, взаправду думал, что кому‑то нужен? Да если б не я, ты и половины бы этих денег не получил!

«Они по воскресеньям встречались, когда я в Москву уезжал, – догадался Вовчик, – то‑то, всякий раз, как возвращался, она всегда уже спала».

– Вот и возьми свою половину, так сказать, за труды праведные, – стараясь держаться как можно спокойнее, – ответил он. – И по поводу прописки не переживай, выпишусь, как только на новом месте устроюсь…