(не)жена для бандита

Иван Павлович поглядывает в мою сторону неодобрительно. Наверное, мне нужно сказать что‑то, высказать свое мнение, но я молчу. Предложения, которые выдвигают врачи на основе семейной карты маленького пациента, верные, правильные. Но все они очень долговременные, требуют длительного временного ресурса. А решать и действовать, я считаю, нужно скорее. Да я вообще всегда за быстрые поступки и слова, что говорить. А тут тем более.

Смотрю на фотографию улыбчивого малыша со светлыми волосами и невольно отвечаю на его искреннюю, открытую улыбку. Остаться равнодушной к такому яркому солнышку, даже на фотографии, невозможно. Если бы он сейчас вдруг вошел в кабинет и приказал отдать весь шоколад, который я прячу в шкафу, не задумываясь отдала бы ему все свои сладкие сокровища.

– Наташа… Михайловна! – вдруг пронзает мои мысли резкий звук голоса главного врача. – А у вас какое мнение?

После небольшой паузы поднимаю на него взгляд. Иван Павлович, сложив руки в замок на подбородке, внимательно смотрит на меня, а в глазах плещется какая‑то скрытая мысль, разгадать которую здесь и сейчас невозможно. Он будто бы находится здесь, с нами, и в то же время отсутствует, и это немного удивляет.

– А что говорить, – медленно начинаю я. – Нужны донорские клетки. Из банка в России или в Америке.

– Мы же говорили об этом только что, – хмыкает педиатр Инесса Львовна, качая головой с налакированной старомодной прической. – Семья не имеет средств, чтобы расплатиться. Зачем они вообще пришли сюда? Им нужно ехать в другое место. Мы им не поможем.

Иван Павлович медленно переводит взгляд на меня, а я сжимаю зубы и вскакиваю.

– Думаю, тут найдутся деньги, чтобы поднять на ноги ребенка!

Все с удивлением или легким смешком поворачиваются ко мне, и в их глазах я вижу ехидство и неверие в мои силы, что распаляет гнев во мне все сильнее. Ну нельзя быть такими равнодушными, нельзя!!

– Ну что ж, – главный врач встает, показывая, что разговор закончен. – Организационные мероприятия возьму на себя. Следующее собрание состоится завтра. А за это время Наташа… Наталья Михайловна найдет спонсора. – Он поворачивается ко мне, смеривая задумчивым взглядом с ног до головы, и я чувствую себя так, что хочется провалиться сквозь землю. И зачем я только высунулась?! Он будто ехидничает, но за этим ехидством кроется настоящая человеческая боль. – Правда ведь, Наталья Михайловна?!

 

5

 

Едва за Иваном закрывается дверь, я встаю с постели, несмотря на то, что ее мягкость и чистота манят, зовут в свои объятия. Но у меня нет времени на все это – следовать наставлениям врача. Все пройдет само, заживет как на собаке.

Отодвигаю систему, по которой текли витамины, или какое‑то забористое лекарство, способное поднять и мертвого с того света, не то, что чуть‑чуть раненного старого вояку, встаю на ноги. Немного кружится голова, но это мелочи. И не такое бывало.

– Алло, Дэн, брат, забери меня из клиники через пятнадцать минут, – даю распоряжение по телефону и оглядываюсь в поисках своих вещей. На мне из одежды только трусы, и я ненадолго задумываюсь о том, кто снял брюки, когда привез меня сюда. Неужели эта строптивая докторша? Представляю, как она бледнела и краснела, когда видела, каким мужским богатством обладают некоторые представители сильной половины человечества…

Однако одежды нигде нет. Ни куртки, ни брюк, ни ошметков рубашки. А это значит, что все мое оружие, спрятанное по разным тайным карманам, тоже находится, скорее всего, на ресепшене, у этой девчонки с большими глазами, похотливо пожирающими мое тело.

Телефон пиликает, принимая сообщение. Дэн. Приехал. Стоит у входа.

Ну что ж.

Не получилось у тебя, Иван, мать его, Павлович, удержать меня в стенах клиники, чтобы залечить раны до конца. Мне некогда приводить себя в порядок и ждать полного выздоровления, есть совсем другие планы, намного важнее, чем моя жизнь.

Открываю дверь и босиком выхожу в коридор. Тут же ловлю удивленный и негодующий взгляд какой‑то женщины, явно неслучайного посетителя клиники, судя по спортивному костюму.

Хмыкаю, расправляю плечи, нагло улыбаюсь, замечая, как ее лицо становится пунцовым от смущения. Мне стесняться нечего. Качалка, постоянные тренировки с парнями на боксерском ринге, да и регулярные упражнения в постели со случайными девочками позволяют держать тело в форме. А повязка на груди, которая удерживает швы на месте, не давая крови хлестать Ниагарским водопадом, только добавляет брутальности и шарма. Женщинам нравятся плохие парни, это сто процентов, проверено на собственном опыте неоднократно.

Иду спокойно, не волнуясь по поводу мнения редких пациентов, удивленно провожающих меня возмущенными взглядами. Плевать.

– Амир Султанович! – окликает девчонка с ресепшена, как только дохожу до выхода. Черт, совсем забыл, как ее зовут. Ее взгляд не такой удивленный – привыкла ко всему, даже к такому поведению в стенах клиники, однако она тоже обескуражена – с чего бы полуголому мужику сбегать из клиники? – Иван Павлович не разрешал вам вставать, вы еще не до конца восстановились!

Ага, сейчас бы еще наставления Ивана Павловича слушать! Особенно после того, как он мне промывал мозги целый час о том, что нужно поблагодарить за спасение моей жизни эту девчонку, новенького хирурга. Мол, справилась очень хорошо, сделала все и даже чуть больше, а ты ее выгонять собрался, обидел, да еще и нагрубил…

Да плевать!

– Где мои вещи? – спрашиваю быстро и грубо. Вижу за стеклянной дверью очертания Дэна – вышел из машины и курит, оперевшись о капот пятой точкой. Времени у меня немного, нужно скорее возвращаться в дом.

Она смотрит по сторонам и в этот момент похожа на мышку‑норушку. Убедившись, что никто не заглядывает к ней в стол, достаёт мое оружие, обмотанное в белое полотенце. Молодец, понимает, что перед камерами светиться не стоит. Понятное дело, что я сам лично потом потру все ненужное на видео, однако рисковать никогда не стоит зря. Сразу видно, что девчонка работает тут не первый год и понимает, что можно делать, а что – нельзя, что – говорить, а когда лучше промолчать. Не то, что эта докторша… Наташа…

Выхватываю все и поворачиваюсь, держа в руках свою официально не совсем разрешенную ношу… И тут же натыкаюсь на девушку. Помяни черта…

– Вижу, вы уже совсем оправились после ранения, – ехидничает докторша, смеривая меня с ног до головы насмешливым взглядом. Губы искривлены в ухмылке, руки сложены на груди, подчеркивая и без того влекущие, совершенные формы.

– Вашими молитвами, – прохожу мимо и отвечаю ей таким же взглядом. Как будто шпаги схлестнулись на ринге, только звона не слышно. Несмотря на то, что она на высоких шпильках, а я перед ней почти полностью обнажен, смотрю сверху вниз, заставляя ее чувствовать себя букашкой – тронь, и раздавлю.

– Совсем себя не бережете, – слышу ее ехидство в спину. – Слава богу!