(не)жена для бандита
Она коротко смеется, а я, не оборачиваясь, показываю средний палец, что доставляет ей еще больше повода похихикать.
Холодная ручка двери беспрекословно слушается, теплый летний вечерний воздух тут же опаляет кожу, прохладную после кондиционированного воздуха клиники.
– Вижу, курорт пошел тебе на пользу, – окидывает насмешливым взглядом мою голую фигуру Дэн.
– Молчи и дай ключи. Я поведу, – он тут же меняется в лице, закрывает рот, явно готовый к шуточкам по моему поводу, бросает ключи от тачки, которые я ловлю на лету. – Мою машину отгони в мойку, там все заляпано кровью. Пусть чистят языком, ясно?!
Дэн коротко кивает, а я сажусь на водительское сиденье. Сидеть голым на кожаном сиденье не очень комфортно, но у меня есть дела – нужно разобраться с этим шелудивым псом, который, напав со спины, ранил меня в плечо и кое‑что украл у моей семьи. То, что нужно скорее изъять, пока ее имидж и спокойное течение жизни не разрушились на корню…
Выжимаю педаль газа и оставляю озадаченного Дэна, постылую клинику и отчаянную и скорую на язык докторшу позади. У меня впереди дело, которое не терпит отлагательств…
6
Я выхожу в коридор и грузно сажусь на лавочку возле кабинета. В голове нет ни одной мысли, которая бы пронзила сейчас все мое существование, подсказала выход из сложившейся ситуации. Мне кажется, что стала ватой, белой, пустой. Дунь – и я улечу.
Возле соседнего кабинета стоит молодой врач в белом халате с изящной модной бородкой, но преждевременной лысиной, и разговаривает по телефону. Он почёсывает свой подбородок, будто кот, и играет интонациями, так что я понимаю: он общается с девушкой, которая ему, возможно, нравится. Этот парень не входит в состав врачебного совета, и у него явно в голове нет таких огромных задач, проблем, как у меня.
Мне всегда казалось таким удивительным, таким нелепым и странным, что врачи легко могут переключиться от мира страданий и боли на повседневные заботы. Вот он передает данные анализов маленького ребенка, которых черным по белому сказано: «Апластическая анемия в сверхтяжелой форме», попросту – рак крови, понимая, что показывает неразорвавшуюся бомбу, у которой уже выдернута чека. И этот же самый врач уже говорит, флиртуя, с кем‑то на другом конце провода, и сомневается, и краснеет, и заискивает…
Но это и правильно: ведь он должен исцелять, а не множить постоянно печали и боль, боль и печаль.
– Что, Наташа… Наталья Михайловна пригорюнилась? – подсаживается он ко мне на скамейку. – Помочь?
Я в очередной раз с раздражением отмечаю эту деталь: все они сначала говорят мое сокращенное имя, а уже потом, когда в глаза бросится белый больничный халат, – добавляют отчество.
– Да, думаю, где взять огромную сумму денег для лечения.
– Ты о том мальчишке с раком крови? – понимающе качает он головой. – Черт знает, нужно родным обратиться в спонсорские фонды. Только так, и никак иначе. Не из собственного же кармана ты оплатишь ему операцию?
Хмурюсь. Чем? У меня и заурядных‑то денег нет, не говоря уже о таких огромных суммах.
– А где можно разыскать одного спонсора, чтобы он… ну… оплатил хотя бы донорский материал? А потом второго – для оплаты операции?
Он отрицательно пожимает плечами.
– На самом деле клиника идет иногда на такие шаги, как благотворительная помощь. Ты можешь договориться с руководством о том, чтобы операция прошла бесплатно…
Я заинтересованно приподнимаю голову. Так, это уже интересно.
– Но на донорский материал тебе придется кого‑то искать, не так‑то это просто и легко – сумма реально огромная, так просто ее не достать.
– Да, и родители не смогут оплатить. Я видела их личное дело: водитель‑дальнобойщик да воспитательница из детского сада.
– Ну… – разводит он руками. – У тебя только два выхода – сказать им, чтобы стучались во все двери и искали спонсоров, долго ждали помощи, либо… пойти к нашему руководству и попытаться договориться…
Он кладет мне руку на плечо, вставая, и пожимает его в поддерживающем жесте.
– Все будет в порядке, главное, не принимай близко к сердцу. Иначе сгоришь, и от тебя ничего не останется.
Он уходит, а я заторможено смотрю ему в след. Отчего такая несправедливость? Почему так происходит? Как мне быть? Что мне делать?
Вдруг о мои ноги ударяется зеленый мяч. Своим упругим пупырчатым телом он задевает кончики пальцев в босоножках и вырывает меня из тягостных дум.
– Эй, – слышу я детский возглас и поворачиваю голову на звук. У стены стоит белоголовый малыш, в котором я не сразу узнаю того самого мальчишку, чье личное дело держала в руках не далее чем пятнадцать минут назад. Он выглядит похудевшим, с сероватой кожей и синяками под глазами.
– Ето мой мячшь! – коверкает он слова, но делает шаг назад, хоть и глядит исподлобья настороженно. Склоняю голову набок, всматриваясь в него. От ребенка исходит такой чистый свет, он кажется мне настоящим ангелом, и потому его болезнь воспринимается несправедливой и ненастоящей.
– Димка, куда ты убежал! – из‑за угла показывается взлохмаченная молодая женщина. Она встревожена, растрепана и взволнована донельзя. Видимо, бессонные от горестных раздумий ночи дают о себе знать: глаза тусклые, испуганные, вся фигура согбенная, а сама она выглядит так, будто собиралась впопыхах и почти в темноте. Все ясно: это мать малыша.
Она подбегает к нему, садится на корточки рядом и пытается буквально прикрыть своим телом ребенка от остального мира.
– Тетя иглает моим мячьшом! – показывает он пальцем в мою сторону, а сам улыбается. Я беру зеленый мячик в руку, подкидываю его вверх, и малец завороженно следит за моими действиями. Держу пари, он и не думал, что врачи могут отбивать правой ногой, обутой в босоножку на шпильке, мяч вверх пять раз подряд, как завзятые футболисты.
– Держи, парень! – протягиваю ему мячик, а сама еле удерживаюсь от того, чтобы не зареветь. Ну отчего мир так несправедлив?!
– Ой, спасибо вам, доктор, – устало и очень мило улыбается его мать. – Вы очень, очень добры!
Вижу, как в ее глазах блестят невыплаканные слезы, и тут же отворачиваюсь – не хочу, чтобы она видела, что я и сама нахожусь на грани.
Иду медленно, но по мере того, как кабинет владельца клиники становится ближе, мои плечи расправляются, а грудь выдвигается вперед. Я – настоящий боец, и отвоюю тебя у смерти, парень. Чего бы мне это ни стоило!
7
