Обретенная любовь

Подняв брови, он внимательно смотрит на меня, а затем вскидывает руки.

– Ага, нас оставят после уроков за опоздание даже несмотря на то, что мой отец – директор, – парирую я.

Он закатывает глаза и отрицательно качает головой. Мама как‑то спрашивала, как у меня получается так хорошо его понимать. Я и сама не знаю, но с ним мне вообще все кажется простым.

 

* * *

 

Я щурюсь, лежа на больничной кровати. Теперь так просто уже никогда не будет. И опять погружаюсь в воспоминания.

Я смотрю на свою тарелку без особого аппетита. Всякий раз, когда я пытаюсь поесть, меня накрывает волна отвращения, а сегодня еще сильнее, чем обычно. Джейсон сидит лицом ко мне через несколько столов. Он все время поглядывает на меня через спину Тига. От этого тошнит. Телефон вибрирует в руке. Опять сообщение от Джейсона? Дьявол, дьявол, дьявол.

«Чего такая бледная?»

Нет, это, наконец, проснулся Тиган. Он все утро кажется рассерженным. Я тут же отвечаю, что просто устала. Он присылает еще одно сообщение:

«Неправда, кого ты там высматриваешь за моей спиной? Елена, я сейчас устрою истерику».

Я сглатываю и заставляю себя отвести взгляд от своего мучителя. Молчу. Тиг ждет несколько секунд, а потом резко поворачивается, как раз в тот момент, когда Джейсон и его подельники встают из‑за стола. Тиг обводит их взглядом, а потом вновь смотрит на меня.

– Он там?

– Нет, – вру я.

Я опускаю взгляд обратно в свою тарелку. Тиг вдруг пинает меня под столом. Больно! Я пинаю его в ответ, а он смеется. Ему всегда смешно, когда я злюсь.

– Давай‑давай, смейся. Больше никакого совместного душа.

– Ты серьезно? Ну ты чего, детка…

Я ухмыляюсь. Люблю, когда он меня так называет. Еще мне нравится, когда он забывает о своих проблемах и начинает разговаривать со мной так, словно, кроме нас, больше никого не существует.

– Конечно, серьезно.

Он хмурится и глядит на свою промежность. Нет! Только не говори, что ты опять…

– Дрянная девчонка, – вздыхает он.

Я взрываюсь от хохота так громко, что нас замечают девочки за столиком Софи. Они наблюдают за нами с ревностью. Они бы очень хотели, чтобы Тиг не отрывал от них взгляда и разговаривал только с ними, но нет: он предпочитает меня. Как же здорово, наконец, смотреть на них свысока. Колесо вращается. Они годами не обращали на меня внимания, потому что я была слишком толстая и никому не нравилась. А теперь Тиган Доу, мечта всех девчонок лицея, сидит напротив меня и переплетает под столом свои ноги с моими, словно боится, что я вот‑вот убегу. Я думаю, он даже не подозревает, насколько популярен, и это мне нравится в нем больше всего. Он видит только меня, а на остальных ему наплевать.

 

Глава 5

 

 

Тиг

 

Наручник клацает о поручень инвалидного кресла. Копу, кажется, очень нравится то, чем он занимается. Он смотрит на меня сверху вниз, ухмыляется и разворачивается к выходу. Медсестра обходит меня сбоку и берется за ручки, собираясь толкать кресло. Я опускаю голову, и мы покидаем комнату.

Я не вижу большей части того, что происходит вокруг: впереди – спина полицейского. Да и то, что долетает до моего слуха, подтверждает: лучше избегать все эти тупые презрительные взгляды.

Мы проезжаем дальше, и, наконец, коридор пустеет. Я смотрю на кеды легавого. Он разговаривает с девушкой, которая катит мою коляску.

– И как давно вы тут работаете? – спрашивает он.

Скажи ей прямо, чего ты от нее хочешь, это сэкономит тебе уйму времени, придурок!

– В следующем месяце будет двенадцать лет.

– Двенадцать? Вы, наверное, уже привыкли таскать за собой таких вот подонков, – произносит он.

Я не шевелюсь, но это стоит мне таких усилий, что перехватывает дыхание. Кажется, она это замечает и молчит в ответ.

Вновь воцаряется тишина. Я разжимаю кулаки и поднимаю голову. В окно виден огромный парк. Медсестра тормозит. Эта остановка позволяет мне разглядеть людей, прогуливающихся внизу. Несколько семей, разбегающаяся ребятня и старушка с собакой. Они все находятся в миллионе световых лет от моих проблем. Длиннющий коридор передо мной похож на всю мою жизнь: никак не могу рассмотреть, где он заканчивается. Я прикрываю глаза и борюсь с желанием разреветься, как ребенок.

– Вы курите? Может, оставим его в рентгенологии и покурим? – произносит коп позади меня.

Я вновь ловлю нить разговора у себя за спиной. Медсестра хихикает, я слышу, как открываются двери лифта. Кресло трогается с места, унося меня прочь от окна как раз в тот момент, когда я замечаю знакомого малыша, пробегающего между двумя ручьями. Дьявол, подождите! Кажется, это был Чеви. Я пытаюсь разглядеть его еще раз, но коп разворачивает кресло, и мы въезжаем в кабину лифта.

Что он здесь делает? Должно быть, глаза меня обманули. Я обознался, точно. Двери закрываются прямо передо мной. Позади эти двое все еще продолжают флиртовать.

– Может, лучше сейчас сходим? Я вообще‑то должна присутствовать при рентгене, там понадобится моя помощь, – поясняет сестра.

– Да, давайте сейчас. Он вряд ли решит удрать, пока мы выкурим одну сигаретку, не так ли? – хорохорится он, обращаясь ко мне.

Коп хлопает меня по плечу. Вот кретин. Ребра пронзает боль, но я не подаю вида.

– Поверьте, он едва ли может ходить без поддержки…

Медсестра выглядит смущенной. Если бы я был на твоем месте и со мной заигрывал такой тип, я послал бы его куда подальше без лишних слов.

Они наконец‑то договариваются, и мы выходим из лифта.