Обворожительна. Мертва

На гадалку или целителя, которые нынче именовали себя модным словом экстрасенс, чумазая малолетка походила мало, эти «волшебники» предпочитали несколько другой имидж.

Вечно растрепанных язычников, поклонявшихся первородной силе леса, она напоминала чуть больше. Но беседу вела вовсе не о спасении Гримвуда от нападок цивилизации и не о жизни в согласии с природой.

Впрочем, то, что она пыталась донести до пьющего кофе инспектора, он тоже причислил к бреду. Потому что деревни, о которой говорила девчонка, в графстве попросту не было.

Да и название ее в переводе с языка аборигенов, живших в этих местах еще до прибытия кораблей с Большой Земли, означало «дом, которого нет», из чего Рэй сделал вывод, что над ним либо изощренно глумятся, либо… малышка пьяна и не соображает, что говорит, а, главное, кому.

Дрожит, трет узкими ладонями плечи, царапая ногтями черную ткань, и несет какую‑то околесицу, требуя от него немедленно встать и бежать на поиски таинственной старухи, пропавшей из «дома, которого нет».

Шикарное завершение дежурства! Бодрит получше кофеина! Парни из утренней смены будут ржать, как кони, если застанут эту дивную картину.

– Ее зовут Роксана или сокращенно Рокси. Она водит старый пикап с огромными колесами, на «морде» выгравирован вот этот номер и буквы, – продолжала настаивать на своем девчонка, терзая карандашом чистый лист, который он дал ей, чтобы чем‑то занять.

Руки ее тряслись, цифры получались кривыми, скачущими. Рэю очень хотелось поскорее избавиться от этой малахольной, но выставить ее за дверь просто так он не мог, опасаясь, что девица, назвавшаяся Кайли О'Коннелл, закатит очередной скандал.

Она уже напугала своим напором беднягу констебля, который мирно дремал на посту до прихода этой ненормальной. Повторения спектакля инспектор не хотел. Поэтому решил выслушать мисс Неадекватность, а затем выпроводить тихо‑мирно за дверь, пообещав сделать все возможное.

Ну а то, что ничего не сможет… вернее, ничего не сделает, так это уже дело десятое.

Изображая заинтересованность, Рэй взял двумя пальцами лист, на котором практиковалась в художественных навыках одержимая навязчивой идеей визитерша, повертел его, пытаясь разобрать написанное, после чего тяжело вздохнул и открыл похожий на книгу гаджет.

Под его крышкой прятался экран в металлической оправе с множеством кнопок, а сбоку на специальном шнурке крепилось серебряное перо, которым в строку поиска заносились команды.

Сцедив в ладонь зевок, мужчина активировал нужное окно полицейской базы Дарилии и неспешно переписал в него номер автомобиля. К искреннему удивлению инспектора, пикап не только существовал, но еще и числился в розыске вместе с владелицей – некой Роксаной Лиор, пропавшей без вести… сорок два года назад.

Посмотрев на притихшую в ожидании посетительницу, Рэймонд Олди задумчиво прищурился, заново анализируя ее внешность. Запах гнили и сырости, идущий от девушки, больше подходил для болотной воды, нежели для мусорного контейнера.

Лицо молодое, но слишком бледное, что неудивительно, учитывая общее состояние блондинки. Глаза светлые и какие‑то… безумные, что ли. Руки ухоженные, пальцы длинные, на обломанных ногтях остатки качественного маникюра.

И кто же ты у нас, Кайли О'Коннелл? Леди из богатой семьи, которая пустилась во все тяжкие от вседозволенности?

Тогда имеет смысл позвонить мамочке или папочке, чтобы приехали и забрали свое загулявшее чадо, пока оно не наделало шуму там, где не надо.

И откуда только узнала про историю сорокалетней давности? Из газетных статей или от потомков исчезнувшей женщины? А может, она сама родственница этой Рокси?

Пока инспектор раздумывал, допивая кофе, девчонка ошарашила его очередным заявлением.

Оказывается, трое злоумышленников, предположительно из мастеровых или просто переодетые в оных, ее опоили, похитили и хотели изнасиловать, но она, накостыляв им, умудрилась сбежать и спрятаться в лесу, где и встретила ныне сгинувшую в небытие старуху вместе с ее пропавшей машиной.

Молча отставив в сторону кружку, Рэй выразительно посмотрел на малолетнюю сказочницу. И вот эта изящная малышка с руками, не знавшими серьезной работы, умудрилась справиться с тремя бугаями, как она их описывала, а потом благополучно сбежать из незнакомого квартала?

Бред! Кивнув собственным мыслям, мужчина серьезно спросил:

– Что ты пила, деточка?

 

Там же…

 

– Я вам не деточка, мистер Олди! – процедила я сквозь зубы, стучащие от вернувшегося холода. До города пришлось добираться больше часа, и с каждой минутой меня все сильнее знобило. Прихватить же с собой колодезной воды, благотворно влиявшей на самочувствие, я не догадалась. – И я не пила! – заявила, волком глядя на надменную физиономию офицера.

Он был плечистым мужчиной лет тридцати на вид с короткими темными волосами, зачесанными назад, квадратной челюстью и глубоко посаженными глазами цвета кофе, который с удовольствием потягивал, слушая мой рассказ.

Форменный жилет темно‑лилового цвета с золотистой отделкой, нашивками, пуговицами и металлической цепочкой часов, торчащей из кармана, идеально сидел по фигуре, подчеркивая ее несомненные достоинства.

Красивый мужчина, видный, и, главное, вменяемый, раз не выгнал меня сразу, а проявил внимание к проблеме.

Поначалу я даже подумала, что проклятие О'Коннелл больше не действует, и мне наконец повезло встретить нормального полицейского, серьезно относящегося к своим обязанностям, но, услышав его последнюю реплику, поняла, что ошиблась.

Как не везло нашей семье с законниками, так и дальше не везет. В их понимании письма, получаемые Элайзой – чей‑то невинный розыгрыш, а мое заявление о пропаже Рокси и собственном похищении – бред ненормальной.

Следовало прислушаться к записке, нацарапанной на куске упаковочной бумаги, которую с громким «кар‑р‑р» швырнул мне под ноги во́рон, когда я направлялась в участок. Там было всего три слова: «Не впутывай полицию!», они расползлись пятнами, едва я успела их прочесть.

Сочтя тогда это послание угрозой, я с еще большим рвением побежала к законникам. Сейчас же склонялась к мысли, что предупреждение было отправлено мне вовсе не врагом, а сочувствующим доброжелателем.

– Кайли… – Сцепив в замок пальцы, инспектор посмотрел на меня, как на ребенка, совершившего провинность и упорно не желавшего в ней признаваться. – Я все понимаю. Молодо‑зелено. Мир полон соблазнов, а родительский кошелек – денег…