Ограниченный тираж

Шарлотта, не сводя глаз с Доминика, указала пальцем.

– Я знаю, кто это. Это Дом‑Том из шоу.

Дом‑Том. Услышав это прозвище от двойника Лорен, его желудок сжался. Он вежливо спросил:

– Твоя мама дома?

Прежде чем они смогли ответить, он услышал голос Лорен:

– Девочки, кто там?

Потом появилась она, Лорен, но на двадцать пять лет старше. Ее светлые волосы до плеч немного потемнели, отчего она выглядела менее изможденной, а голубые глаза были более пронзительными, чем он помнил. Она немного прибавила в весе, что на самом деле улучшило ее внешность. В детстве она всегда смахивала на беспризорницу. Вечно голодная. С тех пор она превратилась в совершенно другого человека.

Когда она заметила его через щель в открытой двери, выражение ее лица посуровело.

– Чего ты хочешь?

Доминик включил обаяние.

– Разве так можно приветствовать старого друга?

Она нахмурилась, а затем повернулась к своим дочерям.

– Шарлотта, пожалуйста, надень свои сандалии. Эмили, не могла бы ты взять мою сумочку и ключи от машины со стойки? Мы опаздываем. – Лорен снова повернулась к Доминику: – Извини, не могу говорить. Ты пришел в неподходящее время. Всего хорошего. – И закрыла дверь у него перед носом.

Какого черта? Он прилетел сюда аж с побережья, а она закрыла дверь у него перед носом? Доминик несколько раз нажал на дверной звонок, слушая, как он звенит внутри дома. И получил некоторую степень удовлетворения, зная, что она никуда не денется, пока не даст ему шанс высказать свое мнение. Его машина была припаркована прямо в центре подъездной дорожки. Лорен пришлось бы ехать по газону, чтобы объехать ее. Он продолжал звонить в дверь, пока та наконец не распахнулась:

– Ты издеваешься надо мной? Просто уходи, Доминик. Чего бы ты ни хотел, меня это не интересует.

Он поднял руку.

– Просто выслушай меня. Я пришел подтвердить, согласна ли ты с предложением Феликса Уортингтона. Это действительно отличная возможность, тебе не кажется?

– У меня нет времени на твою чушь. Все, что я знаю, – это то, что мы опаздываем на заседание Общества защиты животных, так что тебе нужно убрать свою машину.

Теперь он мог определить выражение ее лица. Абсолютное отвращение. Тем не менее он продолжал пытаться.

– Просто дай мне две минуты. Это все, что мне нужно.

– Если ты не уберешь свою машину, я вызову полицию. – На этот раз дверь захлопнулась.

Он не помнил, чтобы у Лорен был настолько твердый характер. На съемочной площадке он однажды довел ее до слез, когда назвал занудой.

– Уходи, – говорил он, когда девочка хвостом следовала за ним и Амандой. – Никто не хочет тусоваться с тобой. Ты просто ботаник и зануда.

Он все еще помнил, как исказилось ее лицо, и судорожные рыдания, последовавшие за этим. Ее глаза были такими красными и опухшими, что им пришлось отложить запись сцены, в которой она играла ключевую роль. Она даже не назвала его причиной своих слез, настолько кроткой была в то время. Трудно сопоставить это воспоминание с женщиной, представшей перед ним. Очевидно, она изменилась.

Доминик послушно вернулся к машине и выехал задним ходом на подъездную дорожку. Он припарковался на улице через несколько домов и подождал, пока не увидел, как Лорен проезжает мимо на коричневом минивэне. Старшая дочь, Эмили, сидела на пассажирском сиденье рядом со своей матерью. Предположительно, младшая, Шарлотта, сидела сзади, хотя ее было трудно разглядеть через тонированные стекла. Он отъехал от тротуара, чтобы последовать за микроавтобусом, а затем позвонил Мэри, включив громкую связь.

– Она не захотела со мной разговаривать, – сказал он после того, как она ответила. – Захлопнула дверь у меня перед носом.

Мэри вздохнула.

– Мне жаль, Доминик. Я знаю, ты, должно быть, разочарован.

Разочарован? Она не знала и половины его чувств. Лорен стояла между ним и его будущим.

– Я еще не сдаюсь, нужно попробовать еще раз.

– Удачи, – сказала Мэри с сомнением в голосе. – Дай мне знать, как все пройдет.

– Будет сделано, – он сбавил скорость, приближаясь к перекрестку. Горел красный.

Между машиной Лорен и его собственной была только одна машина. Если Доминик потеряет ее из виду, то всегда сможет найти адрес местного Общества защиты животных, но он предпочитал следовать за ней. Светофор сменился, и он последовал за ней, когда она повернула направо на межштатную автомагистраль. Он держался на расстоянии нескольких машин позади, пока они не достигли съезда, ведущего на проселочную дорогу. Затем снизил скорость, позволив ей проехать дальше, чтобы не выглядеть слишком заметно. Когда они добрались до места назначения и он, наконец, свернул на стоянку Общества защиты животных, она и ее дочери уже выходили из своего автомобиля.

Доминик припарковался, а затем подошел к ней и крикнул:

– Эй, Лорен, у тебя есть минутка?

Она вытянула руку и встала перед своими дочерьми, как будто он представлял угрозу, что было нелепо.

– Эмили, Шарлотта, идите внутрь, – твердо сказала она. – Я сейчас подойду.

– Мам, – сказала Эмили, – я останусь с тобой. – Ее глаза метнулись от Доминика к матери, и на ее лице появилось выражение беспокойства.

– Нет. – Тон Лорен был решительным. – Иди со своей сестрой. Я с этим разберусь.

Когда девочки неохотно направились к зданию, Доминик крикнул:

– Приятно было познакомиться с вами, Эмили и Шарлотта.

– Тебе не разрешается разговаривать с моими дочерьми, – сказала Лорен, скрестив руки на груди.

– Мне жаль. Я не буду говорить с ними снова, но нахожу интересным, что вы назвали их Шарлоттой и Эмили, – сказал он, пытаясь найти общий язык. – Старомодные имена, как в сериале. Значит, у тебя должны быть какие‑то хорошие воспоминания о том времени?

– Моих дочерей назвали в честь Эмили и Шарлотты Бронте, двух моих любимых писательниц. Не то чтобы ты что‑то знал о чтении книг.

– Наверное, ты права. – Он говорил любезно, надеясь, что это немного успокоит ее гнев.

– Я не могу поверить, что ты следил за нами. Ты хоть представляешь, насколько это жутко? – Ее голос становился громче с каждым словом. – Я не видела тебя годами, а потом ты, черт возьми, появляешься в моем доме без всякого предупреждения и преследуешь меня и моих детей?