Они жаждут
– Ты бросил ее одну? – не веря своим ушам, спросил Луис. – Совсем одну на бульваре? – Карты выпали из его руки: два усмехающихся короля и джокер. – Чувак, ты теперь живешь так далеко отсюда, что даже не знаешь, что здесь творится? «Гадюки» пытаются влезть на территорию «Головорезов»! В каких‑то трех кварталах отсюда зона адских боев! «Гадюки» нападают на любого «Головореза», как только его увидят. На прошлой неделе они схватили Передоза Засу, Пако Майлана и Хуана Моралеса!
У Рико заколотилось сердце.
– Убили?
– Никто не знает. Они просто исчезли… пуф и все! Мейвен считает, что «Гадюки» напали на них из засады, а трупы куда‑то утащили. В пятницу пропала Анита, девушка Мейвена, а вчера – Бенни, младший брат Паоло Леграна…
– Боже! – Страх заметался в голове Рико. – Так ты думаешь, что «Гадюки»… могли схватить Мериду?
– Они должны были знать, что это моя сестра.
Луис поднялся на ноги – с огнем в глазах, с лицом мужчины, рвущегося в бой, но голая грудь под дешевым кожаным жилетом была еще детской, тонкие ребра так и торчали наружу. Он провел по губам тыльной стороной ладони.
– Да, они могли ее схватить. Они могли подстеречь ее в переулке и напасть. Эти сучьи выродки могли изнасиловать ее прямо на месте, а потом оттащить куда‑нибудь.
Внутри у Рико все всколыхнулось, и он подумал, что его вот‑вот согнет пополам и вырвет.
– Они могли уже убить ее, – тихо произнес Луис и вложил все свои силы во взгляд, устремленный на Рико. – Если она мертва, значит это ты помог ее убить. Ты отдал ее прямо в руки «Гадюкам».
– Мы не знаем, что с ней случилось, – ответил Рико. – Мы можем позвонить копам, и пусть они…
Луиса била мелкая дрожь, он едва сдерживал слезы.
– Никаких копов! – выкрикнул он. – Это дело «Головорезов», моих братьев. Пошли! – сказал он другим мальчишкам, и они тут же вскочили с крыльца. – Мы должны разыскать Мейвена и рассказать ему!
Они пошли вдоль улицы с важным видом, словно молодые петушки. Внезапно Луис остановился и ткнул указательным пальцем в сторону Рико.
– Молись, чтобы с моей сестрой не случилось ничего плохого, – выкрикнул он, но голос его сорвался. – Молись и надейся, чувак!
Рико смотрел, как они пропадают из виду. Приступ тошноты поднялся от живота к горлу, и он долго стоял, наклонившись, возле входа в переулок, но его так и не вырвало.
«Мертва? – думал он. – Мерида мертва?» Убита «Гадюками», горсткой радующихся любой возможности повоевать молокососов, которые были еще детьми, когда сам Рико водил дружбу с «Костоломами»? Из окна высоко над головой на Рико хлынул дождь помоев. Он отпрыгнул и услышал тонкий, но злобный смех. Потрясенный, ежась от уколов холодного пота, он вернулся к машине и не мешкая поехал прочь из этого адского баррио.
VII
Чернокожая проститутка с маслеными глазами под тяжелыми веками и оранжевыми прядями в волосах подтолкнула распечатанный фоторобот по столу к лейтенанту Рису.
– Это тот самый придурок. Я бы узнала его где угодно. Пытался подкатить ко мне на Юкка‑стрит. Пытался убить меня. Ага, это он.
Она затянулась сигариллой и выпустила дым из уголка рта.
– Он не говорил, как его зовут, мисс Коннорс? Что‑нибудь вроде Уолли, Уолта или Уолтера?
– Нет. Он не сказал ни слова, только спросил мой… э‑э… ценник. А теперь послушайте меня. – Она с беспокойством покосилась на медленно крутящуюся катушку магнитофона в дальнем углу стола. – Вы ведь не пытаетесь развести старушку Лиз? Мне не нравится, что мой голос останется в этой коробке, понимаете?
Она оглянулась через плечо на детектива Уэйкросса и капитана Палатазина, сидевших здесь же, в комнате для допросов, и наблюдавших за ней.
– Ты обещал мне, – сказала она Уэйкроссу. – Ты ведь притащил меня сюда не для того, чтобы подловить на слове и обвинить в домогательстве?
– Никто не собирается вас ни на чем подлавливать, – тихо проговорил Палатазин. – Нас не интересует, как вы зарабатываете на жизнь. Нас интересует тот мужчина, который подсадил вас к себе в среду вечером. Одна из проблем, с которой мы столкнулись по ходу этого дела, состоит в том, что вы, дамочки, обычно не горите желанием разговаривать с нами.
– Ну так и кто в этом виноват? Джон Ло[1] вечно не дает проходу сестрам. Ты ведь понимаешь, что мы тоже должны как‑то зарабатывать бабки. – Она томно посмотрела на Риса. – Есть куда худшие способы.
– Думаю, да, – согласился Рис. – Но вы точно запомнили эти цифры? Два и семь?
– Ага. А последняя цифра то ли три… то ли пять. Не помню.
Рис кивнул и посмотрел в протокол, который он заполнил со слов девушки.
– А буквы? Вы сказали, что первая, кажется, «Т». А вторая?
Она пожала плечами:
– Понимаешь, у меня не было времени стоять там и разглядывать его номер. Я думала о том, как уберечь свою задницу. – Она выпустила еще одну струйку дыма в сторону ненавистного магнитофона. – Хорошо, что я вообще что‑то запомнила.
– Дэйв, – сказал Палатазин Уэйкроссу, – что тебе мешает взять протокол и начать проверку номеров прямо сейчас? Попроси Маккаллоу и Прайса, чтобы помогли тебе, как только освободятся.
– Есть, сэр.
Уэйкросс забрал протокол и вышел из комнаты.
– Мне уже можно идти? – спросила девушка. – Я рассказала вам все, что смогла вспомнить.
– Через минуту, – ответил Палатазин и подался вперед в кресле. – Вы сказали, если позволите воспользоваться вашими собственными словами, что вам было «стремно» с этим мужчиной. Почему?
– Обычно мне без разницы, с кем встречаться, – сказала она. – Но от этого придурка у меня прямо мороз по коже прошел. Поначалу мне показалось, что он в порядке, типа спокойный и все такое. Думала, мы быстро съездим с ним в отель «Каса Лома», и я вернусь назад с полусотней баксов. Легкие деньги, потому что я не делаю ничего особенного, понимаешь?
Она приподняла брови и дождалась, когда Палатазин кивнет.
[1] Джон Ло – прозвище полицейских.
