Орион: Око земли

После встречи прошло несколько часов, но никто из оставшейся двойки так и не объявился. В назначенном месте сидели только старые вояки, прошедшие вместе через огонь и воду, однако предстоящая задача накрывала тенью все, что случалось с ними до этого.

– Значит, придется тащиться в самый центр? – спросил Дрейк, рассматривая засохшую кровь на затупленном острие ножа для пыток.

– Совет с императором решили, что так удастся минимизировать потери, – ответил капитан, стоя у выхода и доедая кусок принесенного с собой горохового хлеба.

– А мы, значит, и есть этот их минимум, – он с размаху воткнул лезвие ножа в стол почти до самой рукоятки.

– Только не говори, что боишься, – с издевкой прикинул капитан, подсев к сгорбившемуся другу. Дрейк посмотрел на него и улыбнулся.

– Я боюсь только, что мне придется жарить твою жену и воспитывать твоих детей, если ты там подохнешь, – он приставил указательный палец к подбородку и сделал вид, будто что‑то вспоминает. – Хотя баба у тебя ничего такая, – Криг вмазал локтем в бок здоровяка и с каменным лицом посмотрел на него. Через секунду оба захохотали, как в юношеские времена.

– Эй, – прозвучал тихий голос из‑за спины, – это вы тут…

Не успел он закончить, как Дрейк развернулся и одним мощным ударом отбросил говорившего в стену. Криг вскочил со скамьи, достал меч и уставился на сползающего на пол худощавого человека.

– И что это за херня? – процедил он сквозь зубы, толкнув здоровяка.

– Привычка, – самоуверенно ухмыляясь, ответил Дрейк, потирая кулак. Этот парень появился, словно из воздуха и своей выходкой сильно напугал сидевшего за столом быка, хоть тот этого и не признавал.

– Ты его чуть не убил, – возмутился капитан. Неожиданно человек в кожаном плаще тяжело рассмеялся.

– Смотри‑ка, мразь еще жива, – прорычал Дрейк. – Ты кто такой?

Удерживая себя за правый бок, незнакомец с трудом поднялся и кинул к ногам встретивших его солдат конверт со сломанной императорской печатью.

– Я Самвел, – покашливая, ответил он. – А тебе, мясо, стоит поторопиться, – он поднял левую руку и показал, как еле заметный механизм сменил тонкую иглу на подушечке мизинца.

Дрейк в недоумении ощупал плечо и наткнулся на что‑то острое. Его глаза залила пелена гнева, и в ту же секунду он кинулся на обидчика в стремлении вырвать голыми руками его наглую ухмылку. Но подбежав практически в упор, ноги подкосились, и Дрейк рухнул перед ним. Руки все еще слушались, но недолго. В надежде подняться по худощавым ногам обидчика он протянул руку, но тут же тело напомнило о своем внушительном весе и, сломав под собой хлипкую опору, с грохотом обрушилось на каменный пол.

Криг приставил острие к горлу, по‑видимому, третьего члена группы, оставаясь на расстоянии вытянутой руки, чтобы ненароком не лечь рядом с увальнем.

– Что с ним сделал? – спросил Криг.

Самвел с полным отсутствием интереса к сложившейся ситуации поднял обе руки.

– Парали… Ик! … зовал.

«Да он в стельку», – подумал капитан.

– Йа, лбью, тбя, – невнятные угрозы Дрейка ушли куда‑то под пол.

Капитан глубоко вздохнул и вернул меч в ножны. Протерев пальцами глаза, он посмотрел на лежащий под ним кусок разъяренного мяса.

– Ты же понимаешь, что он тебя убьет, когда встанет? – Самвел, будто не услышав вопроса, снял с пояса маленькую кожаную флягу и, сделав глоток, перешагнул через валяющееся перед ним тело.

Последним пришел Адам, как раз к моменту, когда Дрейк начал чувствовать почти все конечности.

– У тебя там табличка «добро пожаловать» висит? – возмущался он, завидев спускающегося по ступенькам незнакомца. – Тебе тут че надо?

Адам открыл было рот, чтобы представится так, как это подобает ученому Солтиса, но спустившись на ступень ниже, слова комом застряли в горле.

Размазанная по стене запеченная кровь скрывалась за спиной внушительных размеров человека, чье лицо обезображивал шрам от уголка губ до мочки уха. Он тщательно ощупывал нижнюю челюсть, словно пытаясь найти что‑то новое, но заметив удивленный взгляд новоприбывшего сморчка, хрустнул шеей и врезался в того тяжелым взглядом. У стены сидела худощавая фигура, упираясь затылком в один из ее заостренных камней. Разглядеть внешность или пол не вышло из‑за натянутого на лицо плотного капюшона и длинного кожаного плаща. Повсюду валялись орудия пыток, начиная щепоками, которые вбивали пленникам под ногти, и заканчивая железной девой, что таинственно выглядывала из смежной комнаты своими вечно открытыми глазами.

Особую роль в антураже играли различной формы лезвия и пилы. Их использовали по мере крепости пленников. Некоторые раскалывались сразу после отрубленного кусочка указательного пальца раскаленным над огнем ножом. Тех же, кто так сильно веровал в идеалы и вытерпел всю боль, не выдав секретов, ждала последняя пытка. Под веки им засовывали плотные закрученные в форме полумесяца лезвия и срезали кожу, чтобы допрашиваемый не мог закрыть глаза. Палач брал тонкое шило, из которого по повороту рукоятки по всей длине вылазили шипы, и медленно опускался к его половому органу.

Осматривая пугающую комнату, Адам не заметил, как перед ним очутился мужчина с усталым лицом.

– Тебе задали вопрос.

Адама попятился назад, но уперся пяткой в ступеньку и упал. Разглядев нашивки на груди офицера, он потянулся к наплечной сумке и достал конверт со сломанной печатью. Криг с подозрением посмотрел на возможного последнего участника группы, вырвал конверт и стал изучать. С каждой прочтенной строчкой лицо капитана становилось мрачнее, а пальцы сильнее сжимались на бумаге. Впервые окинув взглядом весь состав отряда, он подсчитал примерные шансы на удачное выполнение задания.

– Пиздец, – полушепотом произнес Криг.

 

Капитан жестом приказал всем замолчать. Впервые за все проведенные в яме часы никто не обронил ни слова. Звучала смерть.

Два десятка пустых в проржавевших от сырости доспехах проходили в нескольких метрах от ямы, где прятался отряд. Прорезавшиеся сквозь прогнившую плоть кости стачивались о внутреннюю обшивку нагрудников, издавая мерзкий скрежет и предупреждая о приближении армии мертвых. Для пустых этот звук ничего не значил, но для живых ушей он знаменовал скорую гибель.