Осенняя женщина – осенняя кошка
Она изо всех сил пыталась пробраться в мир людей искусства, надеясь, что они‑то оценят её по достоинству, но, к сожалению, всерьёз ею никто не заинтересовался, а не всерьёз Эля не опускалась – слишком мелко для её уровня.
Зато, за это время она понабралась жизненного опыта, который и вознамерилась продемонстрировать:
– Сашенька… если твой сын уже взрослый, и доли у него тут нет, так чего он тут делает? Ты, даже если он прописан, можешь его выписать! Такие взрослые дети не должны сидеть на шее отцов! – сказала Эля, торжествующе глядя на Артёма.
– Пап! Ты ничего не хочешь сказать этой… тётеньке? – Артём никогда не думал, что может с такой лютой неприязнью воспринимать эту бесспорно очень красивую молодую женщину.
– Саша! Скажи своему сыну, чтобы вёл себя прилично! – скомандовала Эля. Она так увлеклась новым домом, что как‑то не очень обратила внимание на потерянный вид своего сердечного друга. – Ну? Почему ты молчишь?
– Эля, понимаешь… это квартира моей жены, – промямлил Саша, понимая, что, если он это не скажет – об этом поведает Тёма.
– Что? Что ты такое говоришь? А куда же делась эта самая твоя жена?
– На дачу поехала, – неохотно ответил Саша.
– За город? У тебя есть загородный дом? – обрадовалась Эля.
– Этот дом тоже мамин! – с превеликим удовольствием просветил красавицу Тёма.
– Ну, в лучшем случае наполовину, как и квартира! – фыркнула Эля, демонстрируя свои познания в Семейном Кодексе.
– Неа, целиком – ей дядя наследство оставил! – просветил кандидатку в мачехи Артём.
У Эли вытянулось лицо.
– Таааак, а твоя квартира где? Ну, куда мы жить поедем? Ты же говорил, что у тебя ещё двухкомнатная квартира есть…
– Эля… понимаешь, я как раз хотел тебе сказать – она сдаётся. Так что тебе, наверное, лучше в свою студию поехать.
– Никуда я без тебя не поеду! Я же тебя люблю! И вообще, ты что? Хочешь, чтобы я позвонила Олеженьке и сказала, что ты меня обижаешь?
Прекрасные глаза как по команде налились слезами и Эля зарыдала.
Артём, неожиданно начавший ощущать удовольствие от разговора, хмыкнул:
– Пап, чего ты? Ты ж скажи ей сразу, что двушка ипотечная, что за неё ещё платить и платить, и вот она‑то как раз будет делиться напополам!
– Шшшшштоооо? – Эля аж поперхнулась своим шипением, но это дало ей время подумать – несколько драгоценных секунд…
Оооо, напрасно кто‑то мог недооценивать нежную, эфемерную красавицу – в моменты крайней необходимости она думала стремительно!
– Вернуться к Олегу? А если… если у Саши всё‑таки что‑то есть о чём сын не знает? Нюта говорила об объектах недвижимости, значит, есть ещё что‑то! А у Олега мне что светит? Ни‑че‑го… квартира не делится, фирма на его отце и матери. Если у Саши есть половина двушки и ещё что‑то, да БМВ в придачу, я могу уговорить его продать все эти части, машину и купить нам квартиру. Только сначала нужно будет, чтобы он на мне женился! Зарплата у него очень хорошая – я как‑то расчётный листок видела, а это значит, что мне хватит. Пока хватит… а там дальше посмотрим! К тому же, Олег – мужлан, а Шашенька душка!
На расчёты хватило откашливаний и двух всхлипов, к третьему новая стратегия была готова.
– Сашенька, милый, ну, неужели же в целом свете у тебя нет уголка, куда ты мог бы меня отвести? – Эля припала к груди «милого Сашеньки».
– Ээээ, ну, есть ещё комната в маминой квартире. Моя личная. Но я не уверен, что тебе там понравится! Там ещё моя сестра…
‑Родной мой, я буду счастлива увидеть твоих родных. Уверена, что полюблю их!
‑Личная комната… можно продать! – щёлкнуло в голове Эли, и она ещё крепче прижалась к Саше, не замечая, что Артём косится на коридор и к чему‑то прислушивается.
Глава 7. За что боролись, в то и вляпались
– Оставила мальчика голодным! Мужу никакой еды не приготовила! Я просто не могу понять, что случилось с моей старшей дочерью! Не этому я её учила, не этому! – бухтела Юлия Петровна – мама Арины, пока её муж парковал машину. – Серёжа, а ты сумку с овощами взял? – строго прищурилась она в сторону супруга.
– Взял, взял! – успокаивающе покивал головой Аринин отец. – Её как раз Тёма унёс. Сумку с овощами и сумку с мясом и котлетами.
Пока шли до подъезда, Юлия Петровна всё порывалась позвонить дочери и высказать своё веское мнение о её поведении – мешала кастрюля с борщом, которую требовалось нести нежно и осторожно.
– Ладно‑ладно… я сейчас всё в холодильник поставлю и ей позвоню! – мечтала она. Я уж ей выыыскажу! Ребёнок голодный! Нет, вы только подумайте! Он же испортит желудок! А Саша? Разве же можно мужчину оставлять без еды?
Она так увлеклась обдумыванием того, что скажет старшей дочери, что даже не сразу поняла, что в квартире происходит нечто странное…
Дверь была приоткрыта, а изнутри раздавался чей‑то незнакомый голос.
– Телевизор работает! – решила Юлия Петровна, несколько оскорбившись от того, что зять не встречает её у порога и не благодарит за избавление от голодного существования.
И тут она расслышала проникновенный нежный голосок:
«Сашенька, милый, ну, неужели же в целом свете у тебя нет уголка, куда ты мог бы меня отвести?»
А после – ответ явно голосом зятя о том, что у него есть комната в маминой квартире.
Нежный голосок опять начал что‑то говорить, такое фальшивое, неправдоподобное…
В голове Юлии Петровны протрубила боевая труба, отдавая приказ к наступлению, она решительно толкнула плечом входную дверь и вошла в квартиру.
От неминуемой немедленной встречи с серьёзной опасностью Сашу и Элю спас борщ. Что бы там ни было, но особо ценную кастрюлю следовало пристроить в безопасное место, а не рисковать её содержимым, борясь с желанием посмотреть, как будет выглядеть картина «Зять в борще».
Правда, как только Юлия Петровна выбралась из кухни, где устроила ценную кастрюлю в уютном холодильнике, она узрела деву, которая картинно припадала к мужу старшей дочери и тут же пожалела о том, что в руках ничего увесистого нет.
– Я бы даже борщ на них потратила! – пронеслось в её голове.
– Тааааак, и что бы это значило? Александр, кто это такая, и почему она выглядит так, словно готова поработать лианой – обвить тебя и повиснуть? – рявкнула Юлия Петровна, и зять аж присел, уставившись на дверь.
