Пару штрихов тому назад
– Здравствуй, Олежа. Прошу, не объясняй мне ничего – я все знаю, я все понимаю. Ничего уже не исправишь, нужно жить. – Она пододвинула стул от двери поближе к столу и села, положив большой сверток себе на колени.
– Но что же теперь будет с тобой, со мной? – сказал Олег и закрыл лицо руками.
– Ты ничего не знаешь?
– А что я могу знать, мама? Кто мне объяснит, что будет? Все только задают вопросы, а на то, чтобы ответить мне, что меня ждет, – так это нет!
– Успокойся. Тебя кладут в больницу. Пока на месяц. А потом будет ясно на сколько.
Олег замолчал. Наступила тишина. Снова было слышно, как гремят двери где‑то вдалеке, в другом конце коридора. Потом все стихло.
– Как в больницу? Почему? – нарушил тишину Олег через пару минут.
– Они так считают. И я тоже так считаю. С тобой что‑то не в порядке.
– Что со мной не в порядке, мама? – Олег начинал срываться. – Я убил его, понимаешь, убил! Со мной все в порядке, я абсолютно здоров.
– Ты очень изменился. Изменился буквально за неделю…
– Что из этого? Что?
– Я тебя прошу, успокойся и послушай меня. Я чувствую, что с тобой что‑то случилось. И то, что ты тут сделал, совсем ни при чем. Я чувствую себя виноватой – не остановила тебя тогда.
– Ты ни в чем не виновата.
– Нет, если бы я остановила тебя, то ничего бы не случилось. И тот мальчик был бы жив. И тебя бы я не потеряла…
– Интересно, значит, все, ты меня вычеркнула из своей жизни? – Олег начал раскачиваться на стуле.
– Не говори так.
– Но это правда – нужен ли я тебе теперь? Я убийца.
– Ты мой сын.
Олег замолчал. Когда он направился в милицию, ему казалось, что он придет, признается и станет легче, проще, что все разрешится как‑то само собой. Разрешения проблем не последовало. Наоборот, все стало еще более неопределенным. Казалось, что жизнь убегает куда‑то. Свойственная обыденности суета, какие‑то эмоции, чувства – все исчезло, вернее, существовало где‑то само по себе. А Олег был вне этого. Более того, желания, стремления к чему‑то тоже пропали, как будто их и не было вовсе. Человек без эмоций, чувств, желаний, стремлений – это все еще человек. К ужасу своему, Олег чувствовал, что он теряет и надежду. А на что надеяться? На снисхождение? Что сидеть в тюрьме или больнице придется совсем недолго? Или на то, что его простят?
Впервые с момента того вечера у озера Олег осознал, что, наверное, хотел бы поменяться местами с тем парнем. Да, точно, так бы было проще.
– Олежа, ты меня слышишь? Мне пора. Я тебе тут принесла. – Людмила поставила на стол пакет и спешно начала его разворачивать.
– Мне не нужно ничего. – Олег отвернулся.
– Здесь немного еды и кое‑что из одежды. Мне пора. – Людмила встала, сделала шаг в сторону Олега, поцеловала его в щеку, погладила по голове и вышла. Хлопнула дверь.
То, что было в последующие дни, Олег уже не воспринимал. Какие‑то люди, куда‑то ведут, суд, еще заседание, снова камера, куда‑то перевозят. Как это все надоедает, истощает, опустошает, хочется лечь и просто спать. Закрыть глаза и забыть обо всем, что уже случилось, и не замечать того, что происходит в данный момент. Жизнь закончилась.
XI
Не верьте рассказам о том, что нашего маленького озера когда‑то не было, что оно и возвышенность рядом рукотворные. Все это сказки! Я лежу на берегу, смотрю на воду. Полдень, светит солнце. Вокруг весело жужжат шмели. Какое теплое лето. Так хорошо, что не хочется даже дышать, чтобы не нарушить всю ту хрупкую летнюю красоту. Хотя нет, неправильно я говорю – наоборот, хочется дышать глубже, потому что пахнет травами, цветет чертополох, полевая гвоздика. А главное – спокойствие, абсолютное спокойствие вокруг. Надоело смотреть на воду – можно лечь прямо на траву и смотреть в небо, как куда‑то плывут облака. Конечно, это можно себе позволить, но только когда все дела переделаны.
Я уже почти год здесь. Вернее, я никуда и не уезжал и не уходил. В общем, вы поняли. Хочу ли я вернуться обратно? Нет, не хочу. Что у меня было там? Безденежье? Грязная школа? Мрачный район? Ларьки у метро? Разборки во дворах? Загаженный подъезд? Уроки? Престарелые училки? Власть денег и воров? Да кем бы я стал? Вот и мне тоже интересно об этом узнать. Никем. Ровным счетом никем. Зарабатывать гроши, чтобы их полностью потратить только на то, чтобы как‑то выжить. Тысячи, десятки, сотни тысяч, миллионы людей живут так. Разве это жизнь? Когда другие за твой счет ездят за границу, покупают себе компьютеры, квартиры с шикарным ремонтом, машины, а ты.… Копаешься в грязной одежде, в гнилой картошке и свекле, запихиваешь ее в сетки и думаешь, что зарабатываешь большие деньги, что все наладится. А когда не налаживается, то полагаешь, что именно в этот раз и именно тебе не повезло. Короче, закроем эту тему.
Чем я здесь занимаюсь? Да всем. Всем, что требуется и что нравится. Заготавливаю дрова, ловлю рыбу, хожу на охоту, работаю в поле, помогаю сооружать домишки – такие смешные снаружи и довольно просторные и уютные внутри. Учусь класть печи. Здесь я живу. Да, не смейтесь, здесь есть та жизнь, которой у меня не было там.
Вы думаете, что я эгоист, что оставил своих родных, маму, отца, что‑тому, кто меня сюда отправил, сейчас очень плохо и мне надо его простить. А я его не просто простил – я благодарен ему. Да, благодарен. Это смешно, правда? Все сложилось как сложилось. Я не хочу что‑то менять, поворачивать что‑то вспять, еще раз проживать, потом опять… Это как кассета – если ее часто прокручивать обратно, ее начнет жевать и ничего хорошего из этих экспериментов не получится.
А я вовсе не эгоист. Я знаю, что без меня там все хорошо. Да, честно, знаю. Только не спрашивайте откуда. Что вам хочется знать? Чувствую себя медиумом, как в дурацких фильмах. Ну, смелее! Что стало с моими родителями? Как там тот, который меня убил? Что вам еще хочется знать из всей этой истории? Молчите? Ну да ладно, расскажу по порядку что знаю.
Мои родители похоронили меня на том самом кладбище, у озера. Вернее, похоронят, ведь для меня это будущее. И совсем не для меня, а для того, которого… Короче, это было в октябре. А пару недель назад у них родилась дочь. Если бы я был рядом, то это была бы моя сестричка. Как назвали? Идиотский вопрос. Ну, сами‑то подумайте! Александра, конечно!
Тоже недавно был суд. Мой отец требовал для того парня пожизненного, грозился его убить, потом остыл вроде. Дали этому парню двенадцать лет, но он будет в психушке отбывать. Совсем двинулся. А может, и был такой, только никто не замечал раньше этого. Выйдет через десять лет. Не хочу думать над тем, что будет с ним дальше.
