Плохие мальчики не влюбляются

Выхожу проводить брата. Через живую изгородь встречаюсь мельком взглядом со светловолосой  девушкой. Мой взгляд залипает. Интересная девочка… Даже не смотря на пирсинг в губе, берцы и комбинезон‑милитари, которое я, к слову сказать, терпеть не могу. Яркая, стройная. Ловлю что‑то знакомое в разлëте её темных бровей.

Сердце, вдруг, сбиваясь с ритма, мощным толчком швыряет кровь мне в лицо.

– Динка?.. – открываю я ошарашенно рот.

Да ну!

Она. Точно. Глаза ее – светло‑голубая радужка обведена темно‑синей каймой. Как у змеи. И взгляд… Далеко не восхищенный как раньше. Скорее – наоборот.

– Как жизнь, ангел? – прищуривается она, заносчиво вздергивая подбородок.

– А… нормально, – теряюсь я от неожиданности.

– Хм. Исправим…

 

Глава 1 – "Травматолог" и ответочка

 

Дина

Дагер. Я ждала этой встречи. Нет, правда ждала! Это как встреча с детским кошмаром. Чтобы закрыть этот, как его – гештальт!

Кошмаром была моя детская влюбленность в него. И вот… Разглядываю. И – да: хотелось бы чтобы он был некрасив, тощ, прыщав. Долбанулся бы разок головой, и подшаркивал ножкой. Но – нет. Все еще красив, гад. Возмужал, вытянулся, оброс мясцом. Холенный. И все такие же роскошные густые ресницы.

– Как дела, ангел? – поднимаю на него свирепый взгляд.

Рафаэль! О, боже. Мне казалось, имени красивее быть не может.

– Эм… нормально, – растерянно пялится на меня.

– Хм.

Нормально – это плохо. Надо тебе подрихтовать карму.

– Исправим! – дергаю с вызовом бровями.

Я теперь далеко не нежный цветочек, каким была в нашу последнюю встречу. Спорт такое дело – он воспитывает монстров.

Отворачиваясь, иду в дом. Чувствую на спине его взгляд. Не ожидал, да, что я тоже могу вырасти красивой девочкой?

В тринадцать я была убожеством. Очень худая, белобрысая, бледная. Почти не ела. Мой тренер по гимнастике пророчил мне славу. И мама была одержима этой идеей. Я сидела на жёсткой диете сколько себя помню.

На мой тринадцатый день рождения все ели роскошный торт, а я крохотное пирожное из спорт‑пита с отвратительным вкусом подсластителя. Как‑то так!

Не детство, а сплошные травмы. И теперь я опытный «травматолог».

Хлопаю дверью.

Зачем ты, Боже, даешь столько красоты таким засранцам? Ну зачем?! Учишь нас любить не за внешность? Со мной переборщил, я, кажется, разучилась совсем.

. Две девушки из клининга моют окна. Мама указывает прислуге наманикюренным пальцем на цветы, от которых следует избавиться.

– Орхидеи – это уже not in trend! Уберите.

Стягиваю со стола кусок сыра. Все равно терять уже нечего. Из сборной по художественной гимнастике я вылетела. Как и из школы олимпийского резерва.

Плевать, собственно!

– Дина! – раздраженно. – Уйди из кухни! Сколько можно есть? Желудок! Скоро себя не поднимешь! Посмотри как ты разжирела!

Да, я набрала пять. Это критично. При моем росте в сто шестьдесят семь, я должна весить сорок два. Сорок семь это финиш! Зато теперь у меня есть грудь! Вау.

Тайком прихватываю ещё один кусок. Сыр – это божественно!

На выходе оборачиваюсь, наблюдая за тем, как мама ест сыр сама. Складывая вместе несколько кусков из нарезки своими пухлыми пальцами.

Да‑а‑а! Ей можно, мне – нет. Я же еë мечта. И должна взять золотую медаль, которую не смогла она. Но ничего не выйдет… Поэтому, закрыв от удовольствия глаза, я ем сыр. Да здравствует грудь!

– Что это? – разглядываю школьную форму, которую развешивает на напольной вешалке девушка‑курьер.

– Имиджмейкеры "Швейцарии" разработали несколько новых стильных луков для учащихся. Это новинки. Хотите выбрать сами?

– О, черт! "Швейцария"?! Мам!

Я проучилась там полгода. Потом попала в сборную. Так себе место.

– Не смей ругаться! Ты что – девка из подворотни?! – шипит мама.

– Я не хочу в "Швейцарию".

– Не хотеть, Дина, надо пить на соревнованиях.

– Откуда я могла подумать, что мне подмешают допинг? – от обиды голос мой срывается.

Мама, игнорируя, разворачивается к костюмам.

– Этот… Этот… И этот. Достаточно. Долго ты там не задержишься. Это на время, пока мы не опротестует твою дисквалификацию с соревнований.

Да как её опротестуешь, то??

Ухожу к себе наверх. В комнате душно. Открываю балкон. Волна холодного освежающего ветра бьет в лицо.

Напротив моего балкона, балкон Дагера. Я часто зависала здесь, в надежде увидеть его. Открываю шкаф. Там ящик с моими старыми игрушками. Перебираю их. Надо бы кому‑нибудь отдать. Выкинуть мне жалко.

О, рогатка! Выменяла у кого‑то из мальчишек. Не знаю зачем. Хотелось попробовать пострелять, наверное. Отыскиваю на дне коробки шестигранный кубик от игры в нарды. И развлекаясь заряжаю его в рогатку.

Натягиваю. Щелкнуть бы им в лоб Дагеру. Посмеиваясь над идеей поднимаю глаза и прицел. Ой.

Мой взгляд встречается с ним. Чуть растерявшись, продолжаю держать прицел натянутым.

– Царëва, не гони! – делает шаг назад Раф. – Ты чего?

Я конечно же не собираюсь стрелять. Но его испуг как бальзам на душу. И я ухмыляясь демонстративно натягиваю резинку сильнее и прицеливаюсь точнее.

– Дина!!! – рявкает снизу мама.

Вздрагиваю и мой палец срывается! Щелчок.

– Оо! Мать твою! – хватается он за скулу.

Черт‑черт‑черт! Я же не хотела!